Устаревшие пестициды: кому де-юре принадлежат их захоронения и почему решение проблемы зашло в тупик? Часть II
Смотри часть I здесь https://ekois.net/ustarevshie-pestitsidy-komu-de-yure-prinadlezhat-ih-zahoroneniya-i-pochemu-reshenie-problemy-zashlo-v-tupik-chast-i/
Продолжение
В рамках международных проектов была проведена Национальная инвентаризация устаревших пестицидов(УП) в стране. То есть по всем областям насчитали 42 склада с пестицидами, два из которых очищены: в Балыкчи и Ат-Баши, где на противочумной станции хранился чистейший ДДТ. Сейчас он переупакован и передан на баланс Минздрава. Но всех остальных 40-ка складах так и лежат устаревшие пестициды. Кто должен этим заниматься?
Также большие объемы непригодных пестицидов — 90 тонн находятся на балансе Министерства обороны КР, а три крупных могильника (два в Джалал-Абадской области и один в Нарынской) де-факто есть, а де-юре как бы их нет, так как они нигде не числятся. Опять возникает вопрос- кто возьмет на баланс все эти ядомогильники?
Теперь пестициды ваши, нам все равно их передавать некому!
Когда в рамках инвентаризации были определены 3 основных места захоронения УП, то сюда не вошел склад с переупакованными пестицидами после очистки в 2006 году Ошской области. В настоящее время в селе Эркин (прежнее название Сарай) Карасуйского района Ошской области хранятся примерно 90 тонн УП на складе, который был официально зарегистрирован в Госрегистре как «Опасный склад с пестицидами». В 2010 году они оказались на балансе Минобороны после передачи этой территории в 12 га для военных стратегических нужд. И там были построены казармы для военнослужащих прямо напротив склада. Постоянно ощущался сильный запах. Минобороны начинает писать во все инстанции- заберите свои пестициды. Но им отвечают-вам предали эту землю и вы теперь собственник. Возникает вопрос: а к кому обращаться? Кому передать пестициды? Кто выделит новую землю для хранения? И снова все упирается в то, что нет госоргана. В итоге после 2-х лет безрезультатных попыток избавиться от ядовитого «подарка» Минобороны пришлось смириться с безысходностью: сложили УП в морские контейнеры, не зная, кто и когда эти ядохимикаты утилизирует.
Похожая ситуация произошла и в Балыкчи. Одно ОсОО решило пробрести участок земли на Иссык-Куле, посчитав его «лакомым кусочком»: озеро в 300 метрах, подъездные ж/д пути и наличие большого склада для угольной базы. ОсОО все это покупает, не торгуясь, а уже когда предприниматель заходит на склад, то обнаруживает, что он с ядовитой «начинкой», про которую продавец попросту умолчал в момент переговоров. И начинается очередная круговерть в попытке избавиться от ядохимикатов и разбросанной ядовитой тары. Покупатель пишет в МСХ, Минприроды, МЧС, Минздрав, но ему отвечают – вы купили пестициды, они теперь ваши! В итоге он вынужден заключать договор с МСХ и складировать УП в морские контейнеры, охранять их и ждать наступления благоприятного момента , когда же решится вопрос с их утилизацией. И снова никакой госорган за эти пестициды не отвечает!
Патовая ситуация!
Вот доказательство тому. В настоящее время в рамках проекта ЮНЕП «Демонстрация нетепловой обработки отходов ДДТ» было изучено 10 участков по всему Кыргызстану, где брались пробы грунта и было везде обнаружено превышение ПДК по разным пестицидам (не только ДДТ). Пугающие цифры: только на 2-х участках превышение ПДК было вдвое, а на остальных 8-ми участках—до 4000 раз. Доноры собираются эти 10 участков очистить, то есть выкопать там грунт и отвезти его на «Сузак А», который является участком ответственности проекта.
В рамках проекта они предлагают перенести этот могильник, так как там по периметру много населенных пунктов. КР предлагает перевезти его в Ноокен, где имеется хвостохранилище радиоактивных отходов, хотя донорам пока непонятно, как можно токсичные отходы хоронить вместе с радиоактивными.
Но не суть, в какое место перезахоронят пестициды. Речь сейчас о том, а кто возьмет перезахороненные пестициды на баланс? Кто предоставит добровольно землю под захоронение? Кто это будет делать и впоследствии кто будет контролировать ситуацию с новым ядомогильником? Кто будет отслеживать соблюдение условий поддержания захоронения? Очень сомнительно, что найдутся добровольцы! Выходит, даже этот вариант мы де-юре официально реализовать не можем!!!
Снова мы наступаем на одни и те же грабли: до того, как начнутся какие-то действия с переупаковкой и перезахоронением того, что хранится сегодня на «Сузаке А», статус земли, на которой расположен ядомогильник, должен быть изменен с земель с/х назначения на земли промышленного значения. Кто этим заниматься будет? Иностранный донор? Но это прерогатива государства! Только официально уполномоченный госорган, которого наделили функциональными обязанностями, которому выделили бюджет, человеческие ресурсы, материально-техническое оснащение, имеет право продвигать вопросы в Жогорку Кенеше по безопасному уничтожению ядовитых пестицидов.
Пришло время принимать веские кардинальные решения
Кыргызстан на данный момент уперся. То есть все, что можно было делать без конкретного ответственного госоргана, делалось и делается донорами, проектами, НПО и др. Но на данный момент пришло время принимать веские кардинальные решения.
Ведь изначально Проект «Демонстрация нетепловой обработки отходов ДДТ» должен был уничтожить УП. Изначально была предложена технология утилизации без сжигания по технологии «Сверхкритическое окисление воды». Его технология заключается в том, в сосуд под давлением 220 атмосфер нагнетается вода при температуре 375*С. Вода перестает быть жидкостью, но и не становится газом. Она попадает в новую категорию «Сверхкритическая вода». Такая вода может быть создана только в искусственных условиях. Но если в эту воду закинуть органические элементы, они распадаются на базовые .К сожалению, с американским подрядчиком договориться не удалось.
Тогда начал рассматриваться вариант сжигания в цементных печах при температуре 1800*С, при которой пестицид распадается на базовые элементы. При этом выделение диоксинов и фуранов минимальное. Сжигание неопасных отходов в цементных печах происходит в Европе и Америке повсеместно.
Эксперты считают, что это очень хорошая устойчивая технология, которую желательно применять и в Кыргызстане. Потому что производство цемента- очень энергоемкая технология, нужно много угля для нагрева печи. 1 кг цемента- это выделение при сжигании угля 1 кг СО2. А когда вместо угля сжигаются ТБО, то и отходы уничтожаются, и угля требуется меньше, и выделение углекислого газа в атмосферу снижается.
К сожалению, правительство КР в лице Минприроды при активном содействии Озонового центра отказалось от такой технологии, ссылаясь на соображения безопасности, опасаясь выбросов, а также негативной реакции со стороны общества, несмотря на аргументы приглашенных иностранных консультантов. Те доказали, что сжигание на костре на открытом воздухе и сжигание в закрытой печи при 1800*С — это совершенно два разных химических процесса.
Теперь эксперты да и сами международные доноры высказывают мнение о том, что именно из-за отсутствия в стране ответственного госоргана проект ЮНЕП/ГЭФ «Демонстрация нетепловой обработки отходов ДДТ в КР и РТ», так и не достиг своей первоначальной цели — уничтожить 5 тысяч тонн устаревших пестицидов. Надо было кому-то работать с правительством, осведомить о технологиях утилизации, о заключениях приглашенных консультантов, но некому было даже грамотно преподнести проект и последствия применения технологий по сжиганию. Также население страны против сжигания пестицидов. Нет ответственного органа за работу по разъяснению гражданам технологии утилизации. В итоге страна добровольно отказалась от уничтожения токсичных ядов в своей земле. И осталась при своих интересах.
Проблема не в технологии!
«И не в запретах конвенций, которые ратифицировал Кыргызстан. Например, сжигание пестицидов в цементных печах разрешено Базельской конвенцией. По технологии, надо было создать сопутствующую инфраструктуру, построить лабораторию, которая определяла бы состав отходов и т.д. И нам понадобилось бы 5-6 лет, чтобы уничтожить наши примерно 5 тысяч тонн УП. Словом, давно бы избавились, вот только заморачиваться на этот счет никто самостоятельно не собирается, — считает эксперт Индира Жакыпова,- Араванский и Кызыл-Кийский цемзаводы могли бы с этим справиться после технологической модернизации. Но опять проблема- а кому это поручать? Чья это зона ответственности?»
«Если бы был определен госорган, которому переданы бы были все полномочия по работе с пестицидами, то была бы возможность рассматривать технологию сжигания УП и загрязненного грунта как создание системы управления отходами в стране в целом. И страна бы продемонстрировала готовность работать в этом направлении»,- продолжает Индира Жакыпова.
По словам Таалайбека Долбаева, директора государственного регулирования в сфере окружающей среды и экологической безопасности Минприроды, экологии и технического надзора, в рамках проекта ЮНЕП Кыргызстану и Таджикистану выделено 15 млн долларов на уничтожение части устаревших пестицидов. Деньги улетучиваются на разных консультантов, выбор технологий и прочее, но мало что меняется. «От сжигания на цемзаводах мы сами отказались, взамен обсуждаем выбор места под строительство 2-х складов для переупакованных пестицидов, но до сих пор окончательно страна не определилась с местом, — говорит Т.Долбаев,- Работа будет вестись до 2030 года, бюджет страны пока не предусмотрен и оператор существующих могильников не определен. Они так и остаются бесхозными».
Курак из набора действий разных структур и кадровая чехарда
Серьезный вопрос и с токсикологическими лабораториями в стране. В настоящее время Министерство водных ресурсов, сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности модернизирует Ошскую лабораторию по проекту Всемирного банка. Это еще один наглядный пример рассеивания ответственностей в области управления опасными токсичными отходами в Кыргызской Республике по разным министерствам и уровням правительства.
Так, в нашей стране в управление пестицидами вовлечено несколько правительственных учреждений: Министерство водных ресурсов, сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности; Министерство чрезвычайных ситуаций; Министерство здравоохранения; Министерство экономики; • Министерство транспорта и коммуникаций; Министерство финансов. Местные власти также получили полномочия контролировать деятельность предприятий и других организаций по выполнению законодательства, например, по охране окружающей среды, использованию земель и природных ресурсов. Но при этом нет определения отходов пестицидов и, как следствие, не определены ответственности.
Эламан Дуйшеев, национальный координатор проекта ФАО «Управление жизненным циклом пестицидов и утилизация СОЗ-пестицидов», говорит о том, что в СССР все склады и полигоны с пестицидами были на балансе колхозов и совхозов, теперь же за более чем три десятилетия так никто не взял их на баланс. Вследствие этого сегодняшняя ситуация с устаревшими пестицидами в стране напоминает курак или лоскутное одеяло из набора действий разных структур в рамках каких-то определенных проектов.
Еще Эламан Дуйшеев говорит, что часто решение многих вопросов сдвигается на неопределенные сроки из-за кадровой чехарды в Кырызстане: меняются министры, отсутствует институциональная память, меняются названия госорганов. Так, вот только одно и то же министерство было: 1) министерством сельского хозяйства, мелиорации и пищевой промышленности; 2) министерством сельского хозяйства, мелиорации и регионального развития; 3) министерством сельского хозяйства и мелиорации; 4) министерством сельского хозяйства; 5) министерством водных ресурсов, сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. Он также говорит о том, что подведомственные структуры часто переходят к разным госорганам. Как пример, лесная служба переходила в ГАООСЛХ,МСХ,МЧС. По его словам, эти факты также отодвигают сроки исполнения проектных задач.
Вопросов больше чем ответов
У ФАО есть намерение работать с ядомогильником в Кочкорке, но надо начинать с информационной работы с местным населением. Данный проект направлен в основном на улучшение управления пестицидами. Это обучение фермеров и 100 сотрудников областных и районных отделов Департамента химизации и защиты растений; это проведение научных исследований по почве совместно с КТУ «Манас»; это проведение полевых испытаний для студентов КНАУ им Скрябинапо применению разных методик – с пестицидами и без них; это правовой анализ сложившейся ситуации с пестицидами в стране и др. Но впоследствии проект был расширен.
В рамках этого проекта появилась цель — построить склады для складирования там пестицидов, так как в Кыргызстане нет возможности их утилизировать. «Но мы столкнулись с серьезнейшей проблемой-нет госоргана, с кем можно напрямую работать. Сейчас часто стали говорить о том, что, мол, вместе с землями Лесхоза МЧС принял на себя и обязанности оператора по «Сузаку А», но юридически МЧС не ответственен за расположенный на этих землях полигон и у него нет никаких документов на могильник. Минприроды, экологии и технического надзора ведет общую политику управления отходами в стране, при этом отходы радиационные находятся на балансе того же МЧС, а вот токсичные отходы они не берут на свой баланс. А ФАО еще в конце 2023 года разработал План действий, в котором прописано строительство центрального склада для УП и проведение ОВОС ( Оценка воздействия на окружающую среду). Примерные расчеты для проведения строительных работ уже сделаны. Наши специалисты предлагают построить подземный склад, но есть вариант строительства и склада надземного, как в Таджикистане. А дальше — тупик. Кто принимает решение о типе строительства? Кто определяет место строительства? Проект предлагает в Кочкорке, но есть мнение строить на месте полигона «Сузак Б». А если мы даже склад построим, то на чей баланс его передадим?»
Также он отмечает важность информирования людей о перезахоронении УП. Если на юге в рамках опять же многочисленных проектов на иностранные деньги проводилась информационная работа с населением, а потому на юге население 9-ти близлежащих к ядомогильникам населенных пунктов относится к проблеме с пониманием, то в Нарынской области люди пока что не хотят даже слышать о перезахоронении пестицидов. Кто должен курировать всю эту работу?
Как видим, вопросов больше, нежели ответов. Да и отвечать-то никто не уполномочен.
Проблема в наследство потомкам
Напрашивается вопрос — а кому больше нужна здоровая экология и здоровые граждане в Кыргызской Республике: самому государству или донорам, которые приходят и работают в основном на пилотных участках?
Доноры прямо говорят, что они не обязаны устранять все могильники в Кыргызстане. Например, проект ЮНЕП называется «Демонстрация нетепловой обработки отходов ДДТ», то есть его цель — создать потенциал в стране, показать как это работает и оставить после себя какую-то устойчивую технологию и уйти. А страна должна дальше сама решать свои проблемы.
После отклонения Кыргызстаном варианта уничтодения УП остался вариант перезакапывания пестицидов в безопасном виде. Сейчас идет разработка соответствующей документации. Если не будет найдено безопасное место, тогда проект на месте выроет новые ямы с подстилающими материалами для гидроизоляции, сделает скважины для измерения движения в пестицидах и т.д. Доноры обещают перезахоронить пестициды, а если им вдруг запретят по какой-то причине – переупаковать, пока у них есть деньги налогоплательщиков. Хотя очень сожалеют о том, что вместо внедрения устойчивой технологии уничтожения токсичных отходов им остается демонстрировать, как хорошо они умеют работать экскаватором.
Однозначно, Кыргызской Республике пошло бы на пользу, если бы ЮНЕП дали внедрить устойчивую технологию уничтожения отходов. Например, Норвегия так сжигает 80% своих отходов, Германия – д 60-ти %. А потом по аналогии Кыргызстан уже самостоятельно разобрался бы и с другими ядомогильниками.
Вот и выходит, что деньги есть у доноров. Благие намерения тоже, работу они начали, но уперлись в отсутствие ответственного госоргана в стране, с кем можно работать и кто готов брать ответственность на себя.
Нужно политическое решение!
Утилизация «Сузак-А» упоминается в 4-х постановлениях правительства. МСХ, МЗ, Минприроды, МЧС — это ответственные органы перед проектом ЮНЕП согласно постановления кабмина.
При опросе специалистов первых трех госорганов они однозначно заявили о том, что после передачи МЧС государственной лесной службы возникает необходимость вовлечения в список ответственных за утилизацию пестицидов госорганов именно МЧС.
Само МЧС ссылается на нехватку специалистов и отсутствие в их списке обязательств по пестицидам. Но ведь у них когда-то и урана в списке не было, однако Постановлением правительства им передали урановые хвостохранилища.
Если рассматривать опыт постсоветских стран, то везде ответственный орган за токсичные отходы был определен волевым решением правительств: в Армении это МЧС, в Грузии – Минприроды, в Беларуси-МСХ. Пора и Кыргызстану по аналогии определиться, КТО (МЧС или какой-то другой) тот конкретный госорган, который будет отвечать за устаревшие пестициды, после чего передать ему на баланс все ядомогильники. И тогда этот госорган может инициировать, чтобы им передали все пестициды, которые разбросаны по стране.
Кстати, Кабинет министров еще от 5 июля 2019 года утверждал План действий №248-Р и в нем в пункте № 1.1 говорится о разработке Проекта постановления об определении ответственного органа за могильники и склады УП. Но на дворе уже 2024-й год, а «воз и ныне там». Выходит, законодательство существует, а наказать за то, что оно не исполняется, некого!
Текст: Ирина Байрамукова
Фото: ОО Экоис-Бишкек
