Висит груша – нельзя скушать

Давно хотелось чего-нибудь вкусненького. А вот и халва арахисовая — «Без ГМО». Ну, по крайней мере, так уверяет производитель. Если честно, редко проверяю состав того или иного продукта, ограничиваясь лишь контролем срока годности. Заглянула в Интернет, а там чем только ни пугают: генетически модифицированные организмы приводят к бесплодию, раковым заболеваниям, страшным мутациям и целому ряду проблем со здоровьем.

В свое время проблему поднимали и депутаты парламента, инициировавшие законопроект о полном запрете на выращивание, производство, ввоз и реализацию продукции, содержащей ГМО. Документ обсудили в нескольких чтениях, так и не приняв. Но к обсуждению темы парламентарии еще обязательно вернутся после каникул, уверена руководитель Центра микробиологических и молекулярно-генетических исследований Департамента госсанэпидемнадзора при Минздраве Калия Касымбекова.

— Иногда этот вопрос утрируют, показывая фильмы о том, что кожа человека якобы покрывается чешуей, а на руках начинают расти деревья. Я конечно, понимаю, что сейчас много различных фантастических фильмов… Но научно такие факты не доказаны. Да, согласно литературным данным, ГМО вызывают аллергическое воздействие, токсическое. Но долгосрочных наблюдений о влиянии ГМО нет, поэтому об отдаленных последствиях и говорить нечего. И даже на основе этих данных ряд стран полностью запретил оборот ГМО, а некоторые ограничились контролем маркировки ГМО. В частности, по этому пути пошла Россия, ряд стран Евросоюза.

— А Кыргызстан что для себя выбрал?

— Пойти по пути полного запрета мы не сможем. Для этого во всех регионах республики должны быть лаборатории, которые займутся жестким контролем ввоза. Сегодня же единственная лаборатория, которая проводит контроль содержания ГМО в продуктах питания, — это наш центр. Есть еще несколько лабораторий (в Чолпон-Ате, Канте, Оше), оснащенных оборудованием в рамках меморандума сотрудничества с РФ. Уже и специалисты обучены. Но нет расходных материалов. Мы не охватываем весь спектр пищевой продукции. Сегодня проверяем около 7 наименований — кукурузу, сою, рис, томаты. Этого мало. Государство не выделяет средств на закупку тест-систем для анализа ГМО. А потому должна быть национальная программа, подкрепленная финансами. Иначе документ останется просто на бумаге. Такое финансирование, думаю, государство сейчас обеспечить не может. Кроме того, у нас нет нормативной регламентирующей базы.

— Во сколько обойдутся бюджету подобные лаборатории?

— В год на один такой центр необходимо $16,9 тысячи при нагрузке в тысячу анализов, мы просчитали максимальную проходимость. Но в региональных лабораториях можно начать и с 500 исследований ежегодно. Фактически это не столь большие деньги, когда речь идет о здоровье нации.

— И каковы результаты проведенных анализов?

— По нашим данным, ГМО обнаружены в 46 процентах отобранных колбасных изделиях, в 25 процентах овощей и фруктов, в 18 — крупяных (кукурузные хлопья, например) и 11 процентах соевых продуктов. Исследования проводятся с 2008 года, но количество проведенных проб крайне мало. Чтобы четко знать удельный вес безопасных продуктов, нужно брать равномерное количество. Иногда же на отбор берут заведомо продукты с ГМО, например, стеклянные на вид помидоры, слишком большой и ровный картофель, одинаковые, как на подбор, яблоки без единой червоточинки. У нас уже есть небольшой банк ГМО-продукции, мы ее замораживаем в холодильниках при температуре -70, где она хранится годами.

Нет и рычагов отбора продуктов, четкого документа об обязанности проверять их на содержание ГМО. Если в советское время санэпидстанция 24 часа в сутки имела право доступа на любой объект, то сейчас, согласно закону о защите прав предпринимателей, у нас таких полномочий нет. Для начала мы должны получить разрешение у соответствующих органов, а потом предупредить о планирующейся проверке и сам субъект за 10 дней. Естественно, придя на место, уже никаких нарушений не найдешь. А ведь речь идет не только о ГМО.

Во многих странах регламентируется содержание компонентов ГМО в пищевой продукции на уровне 0,9 процента. Если свыше этого, то в целях защиты потребителя обязательно должна быть нанесена маркировка. Однозначно это касается детского питания, ведь дети — наиболее уязвимая часть общества. Должны следить за качеством потребляемой пищи и кормящие женщины, беременные.

— Действительно ли так опасны продукты ГМО, как пишут в Сети? Приводит ли это, например, к бесплодию?

— И без ГМО очень много факторов, негативно влияющих на репродуктивную систему. Мы целыми днями, например, находимся внутри мощных электромагнитных полей. Нас окружают компьютеры, спутниковые антенны, мобильная связь, различная техника. Питаемся и дышим химией. Ведем малоподвижный образ жизни. Для того чтобы с полной уверенностью сказать, вредит ли человечеству ГМО, нужны долголетние наблюдения. Сегодня же отдаленные последствия, которые могут проявиться не только через поколение, но хотя бы через 10 лет, нам неизвестны.

— Но ведь есть и плюсы генной инженерии.

— Да, действительно. Допустим, в ген томатов встраивается ген камбалы. За счет этого помидоры становятся термостойкими, отлично транспортируются при холодной температуре, не теряя своего товарного вида.

— Можно быть спокойным, что жабры от таких томатов не вырастут?!

— Абсолютно. Если бы такие факты были научно доказаны, тогда, наверное, весь мир отказался бы от использования ГМО. Или выращивают сорта картофеля, устойчивые к колорадскому жуку. Таким образом, решают государственную проблему с продовольственной безопасностью. Количество пахотных земель постоянно сокращается, а численность населения, напротив, растет. Как Китай, думаете, обеспечивает свое миллиардное население продуктами питания и при этом умудряется экспортировать продукцию? Разумеется, не за счет естественного производства. В этом, конечно, плюс генной инженерии. И не только в плане продбезопасности, но и в производстве лекарств, при разработке вакцин.

Однако все же не стоит забывать и о второй стороне вопроса — негативном влиянии генетически модицифицированных источников на здоровье человека. Кроме того, нужно поддержать отечественного производителя. Экологически чистая зона более востребована и выигрышнее смотрится на фоне других стран. Казалось бы, наше мясо экологически чистое, но производители используют различные пищевые добавки, в частности сою китайского производства, а она генетически модифицирована. Отсюда и зараженные колбасы. Мы даже умудрились узгенский рис заразить ГМО! Злак собирались экспортировать в Россию, и нужен был сертификат. В ходе исследования выяснилось, что во время очистки риса от шелухи используют китайские реагенты, содержащие ГМО.

Если мы не начнем контролировать оборот ГМО в стране, то генно-модифицированная сельхозпродукция, тот же картофель, томаты, будут вытеснять экологически чистую. Нужно ограничить ввоз тех же семян, поскольку многое завозится еще семенами. Поэтому лаборатории должны быть не только в Минздраве, но и в Минсельхозе. Это должна быть комплексная программа.

— Фермеру невыгодно ломать голову над способами обработки почвы, поливом, когда он может просто приобрести семена, устойчивые к засухе, вредителям, с повышенной урожайностью…

— Потому что это бизнес. Вот для этого и нужна программа поддержки фермеров, производящих экологически чистую продукцию. Не зря за рубежом пищевая продукция реализуется дороже и в специальных отделах. Потихоньку эта практика входит и на наш рынок. Нужно говорить людям о здоровом питании.

— Сегодня и так тысячи кыргызстанцев едва сводят концы с концами, будет ли им по карману экологически чистая продукция? Стоит-то она дороже.

— Конечно, дороже. Поэтому мы и говорим, что полный запрет на оборот ГМО мы ввести не можем. Тем более что жесткого, научно-обоснованного аргумента о полном запрете использования ГМО-продукции, сегодня нет. Есть уязвимая категория граждан — малоимущие, пенсионеры, которым более дорогая продукция будет просто не по карману. Да и не все у нас в стране производится, много товаров импортируем. Контроль за оборотом ГМО и маркировка — вот на чем мы должны сегодня сконцентрироваться.

Анастасия БЕНГАРД

Источник — 24kg.org