ЕСТЬ ЛИ МЕСТО ОВОС В НАШЕЙ ЖИЗНИ?
Эксперт считает, что в новой редакции «Экологического кодекса» Казахстана много видов деятельности, по которым предусмотрено проведение ОВОС и общественное участие, просто выпали из поля зрения.
Такая практика, как оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС) в Казахстане известна довольно широко. В ее рамках получила развитие практика участия общественности в рассмотрении экологического влияния тех или иных промышленных, туристических или инфраструктурных проектов. Достаточно вспомнить эпопею с попыткой застройки урочища Кок-Жайляу под Алматы.
В новый «Экологический кодекс» вводятся новые подходы к регулированию ОВОС, но облегчит ли это участие граждан в решении экологических вопросов?
Эту тему эксперты и общественные деятели обсуждали на вебинаре «Экологическая оценка воздействий, экспертная оценка проектов, повышение осведомленности организаций гражданского общества об экологической оценке проектов «Пояс и путь» и возможностях для общественного участия в «ПиП».
Несмотря на то, что о тема проекта «Пояс и путь» («ПиП») в выступлениях практически не звучала, увязка ОВОС с ней совершенно логично. Как заметил один из участников вебинара, суперпроект «Пояс и путь» довольно масштабный, он будет присутствовать в нашей жизни много десятилетий, и общественности нужно владеть разными инструментами, чтобы иметь возможность влиять на него. Впрочем, это актуально не только в отношении проектов с участием Китая.
Итак, что же такое ОВОС?
Участникам вебинара значение и историю этого инструмента представил авторитетный международный эксперт Карл Брук, директор по международным программам вашингтонского Института экологического права. Он помогал ряду стран Африки, Латинской Америки, Азии и Ближнего Востока разработать законы, политику и институциональные основы по управлению водными ресурсами и сохранению биоразнообразия.
ОВОС, согласно определению эксперта, – это детализированный анализ того, какое влияние тот или иной проект оказывает на окружающую среду. Его нельзя путать с просто экологической оценкой. Та представляет собой более краткий анализ экологических характеристик, параметров ситуаций и используется для того, чтобы понять и объяснить, нужно ли проводить полную оценку влияния того или иного проекта на окружающую среду.
– История ОВОС насчитывает уже более полувека. Когда в 1972 году в Стокгольме проходила конференция по окружающей среде, одна из самых первых по этой теме, было очень мало стран, которые проводили ОВОС. Но к моменту конференции в Рио-де-Жанейро в 1992 году уже много стран имели специальное законодательство, которое требует проведение ОВОС, а многие предусматривали оценку как часть других законов. К 2017 году эти требования распространились почти по всему миру. В Европейском союзе специальная директива по этой теме была принята в 2011 году, и она подтолкнула страны ЕС принять ОВОС как стандартную норму на территории всего Европейского союза. Эта практика стала распространяться и на национальном, и на трансграничном уровнях: у Европейской экономической комиссии ООН есть Конвенция по оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте, Конвенция Эспо (конвенция названа в честь финского города, где она была принята), – заявил Карл Брук.
За двадцать лет ОВОС стала настолько популярным и распространенным инструментом, что вошла в качестве составной в международное право.
Если, к примеру, речь идет о трансграничных проектах, то это уже не просто некое пожелание, которое можно исполнять, а можно и не исполнять, это – требование. Среди ключевых требований ОВОС на первое место эксперты выдвигают оценку рисков и качественную информированность. В проектах, которые могут принести вред окружающей среде, важно, чтобы люди, принимающие решения и общественность, знали об этих рисках и имели возможность работать над их уменьшением. Еще один базовый принцип – прозрачность, т. е. ОВОС должен быть распространен среди всех сторон, которые, возможно, на этот проект повлияют.
Как же обстоит дело с ОВОСом в Центральной Азии?
В пяти станах региона экологическая оценка и общественное участие отличаются от международных подходов. Здесь ОВОС – это новый инструмент, который в некоторых странах только вводится в обиход. Имеются огромные различия в том, как процесс проведения ОВОС развивается в той или иной стране. Например, в некоторых странах регионав публичном доступе нет никаких документов на эту тему.
– Раньше вместо ОВОС в законодательстве было закреплено, что определенные проекты являются предметом государственной экологической экспертизы, – заметил представитель казахстанского Социально-экологического фонда Вадим Ни.
Уровень регламентации общественного участия в оценке воздействия в разных странах очень отличается. Более детально этот вопрос регламентируется в законодательстве Казахстана, что связано с активным использованием общественностью механизма обращений в Комитет по соблюдению Орхусской конвенции. Это привело к тому, что такие стандарты стали развиваться в Казахстане, и охват общественного участия в проектах, по которым проводится ОВОС, был широким. В других странах можно назвать много проектов, по которым что-то составляется в качестве документов ОВОС, но здесь нет процедуры общественного участия.
С 1 июля этого года в Казахстане вступает в силу новый «Экологический кодекс».
Сейчас идет разработка подзаконных актов к нему, в том числе, разрабатываются инструкции по организации и проведению экологической оценки и правила проведения общественных слушаний. В действующей редакции «Экологического кодекса» они есть, но это будут ли они в фактически новом документе, – вопрос.
– Раньше объекты, которые проходят оценку, определялись очень широко, но не совсем понятно как. Даже эксперты давали разные трактовки. Была инструкция. Был в виде приложения к ней рекомендованный перечень видов деятельности для применения инструмента ОВОС, но он обычно не рассматривался разработчиками. Каким-то загадочным образом многие документы проходили оценку, по ним проводились слушания, но четкого понимания, какие объекты должны проходить оценку, а какие – нет, не было. Но, с другой стороны, охват проектов был очень широким, и это вполне устраивало общественность. Хотя, порой успеть на все слушания было довольно трудно, – говорит Вадим Ни.
С принятием нового экокодекса подход меняется – перечень объектов, которые должны проходить ОВОС, сокращается.
Они закреплены уже в самом кодексе, в приложениях к нему, где определены пороговые значения для видов планируемой деятельности, по которым применяется оценка воздействия на окружающую среду. В одном из разделов предусмотрена процедура скрининга проектов, но пока не вышли правила, не ясно, кто рассматривает такую возможность – министерство экологии, или его территориальные подразделения. Это потенциально создает сложности и путаницу. Например, такие планируемые в Казахстане проекты, которые на авансцене общественного внимания, как строительство мусоросжигающих заводов или объекты туризма в национальных парках, не входят в первый раздел приложения один. То есть, к ним не обязательно применение процедуры ОВОС и, значит, общественного участия. Получается, что за право участия в экспертизе этих важных проектов общественности придется побороться.
– Традиционно в нашем экологическом законодательстве были достаточно широко очерчены границы проектов, по которым можно было провести оценку воздействия на окружающую среду. В новом кодексе выпадает много видов деятельности, по которым возможны ОВОС и общественное участие, – заявил Вадим.
Вот и ответ, на вопрос, поставленный в начале статьи, – расширит ли «прописка» ОВОС в законодательстве возможности общественности влиять на важные экологические вопросы? Ответ пока еще отрицательный. Поживем, увидим.
