Что ожидает страны Центральной Азии от изменения климата и будет ли война за воду? — эксперт

Профессор Колумбийского университета и член рабочей группы научно-исследовательского института горных сообществ Университета Центральной Азии Бенжамин Орлов в интервью Central Asian Analytical Network рассказал о последствиях изменения климата для стран ЦА.

— По данным Всемирного банка, страны Центральной Азии могут столкнуться с большой вероятностью того, что в регионе произойдет более значительное потепление, чем в среднем по всему миру: к примеру, если в мире произойдет потепление на 4°C, средняя годовая температура в Центральной Азии к концу 21-го века поднимется на 7°C по сравнению с периодом с 1951 по 1980 гг. (а по сравнению с мировым показателем повышение достигнет 3°C). Так что же подобный скачок температур означает для самого региона Центральной Азии? И какие последствия ожидаются для постсоветских республик?

— В целом, потепление происходит по всему миру, но отдельные участки земли нагреваются с различной скоростью. Высокая температура в ЦА имеет несколько последствий. Первое — влияние высоких температур на водные ресурсы. Уровень воды в водоемах снизится по причине ускоренного испарения воды при более высоких температурах. Таяние ледников приведет к снижению количества воды. Второе — под давлением окажется растительный мир, который нуждаются в большем количестве воды. По мере повышения температуры объем потребляемой растениями воды повышается. Все, что орошается, также нуждается в большем объеме воды. Третье — в регионе произойдет смещение полосы растительности вверх, т.к. растения станут расти на тех участках, на которых будет наиболее подходящая температура для них. Таким образом, пустыни, которые являются самыми низовыми областями в ЦА, поднимутся вверх, то же самое произойдет и с луговыми участками. Леса станут перемещаться вверх к более высоким частям гор.

Подобная связь между водой, температурой и растительностью имеет большое значение для жизнедеятельности и экономической активности. Также все это важно с точки зрения жизнеспособности человека и условий для его жизни, т.к. при жарком лете растения и деревья играют важную роль в охлаждении воздуха и предоставлении тени. В больших и маленьких городах, а также в сельских районах деревья — обычное явление. Рост температуры окажет давление на растения природных и культурных ландшафтов.

И четвертое — при более высокой температуре ожидается ухудшение здоровья, в особенности это касается тепловых волн, которые в последние десятилетия наблюдаются по всей Азии и Европе. Тепловые волны окажут влияние на людей со слабым здоровьем, в частности, на детей и пожилых людей.

— Очевидно, что мы имеем в виду жизнь в горах. Но как насчет стран ЦА, расположенных вниз по течению реки?

— Водные ресурсы имеют большое значение для газовой и нефтяной промышленности в Казахстане и Туркменистане. Также они важны для Узбекистана, в котором крупная хлопковая отрасль играет важную роль в экономике. Исторически сложилось так, что было слабое управление при распределении воды в обеих странах. В период существования СССР господствовал принцип центрального планирования, на несколько лет вперед, а также массовое производство. Такой подход неприспособлен к нестабильному водоснабжению, которое необходимо решать на ежегодной основе.

Предполагается, что изначально в ЦА воды всегда было достаточно, это мнение уже укоренилось в сознании людей. Но в регионе переход к частной собственности осуществлялся недостаточно прозрачно, управление диктовалось политическими целями, а не факторами рационального использования природных ресурсов. Но на самом деле есть надежда, что понимание последствий, связанных с изменением климата, а также рыночная конкуренция заставят страны, расположенные вниз по течению, принять более эффективный подход в управлении водными ресурсами. На самом деле есть многочисленные возможности для улучшения распределения водных ресурсов и управления.

— В данном случае мы говорим о росте температуры в ЦА до 4°C?

— Повышение уровня моря не должно затронуть ЦА. Тем не менее, оно окажет значительное влияние на мировые финансовые центры, которые расположены в прибрежных городах, к которым относятся Нью-Йорк и Лондон. Пока неясно, какой конкретно эффект будет оказан на мировую экономику. Я не говорю об апокалипсисе, но повышение температуры на 4°C приведет к огромным изменениям, которые произойдут по всему миру. В ЦА период аномально жаркой погоды станет более продолжительным. Летом в Ферганской долине температура достигает 40°C, а сезонные изменения могут начаться за месяц или два ранее или позже, и результатом этого станет резкий скачок температуры в районе от 40 до 45°C. В связи с этим в короткий промежуток времени растения и деревья будут подвергаться большему стрессу, и это приведет к их гибели. В результате, мы окажемся свидетелями изменения ландшафта.

— Какова Ваша оценка способности адаптироваться к климатическим изменениям в ЦА? К каким действиям может привести адаптационная стратегия? Каковы варианты для густонаселенной Ферганской долины?

— В Центральной Азии положительные элементы способности адаптироваться включают в себя: высокий уровень грамотности и образования, большая приверженность жителей региону, а также некоторая осведомленность общества из-за миграции. Известно, что мигранты способствуют устойчивости региона во время крайней нужды и стихийных бедствий. Мы наблюдали это на Гаити после урагана Мэтью и после прошлогоднего землетрясения, произошедшего в Непале. Тогда мигранты объединили усилия по отправке больших средств своим родным и друзьям, которые остались на родине. Если в ЦА произойдет глобальное потепление, то мигранты узнают об этом и увеличат денежные переводы домой.

Но есть и ограничения — отсутствие прозрачности и открытости местных правительств, отсутствие свободных СМИ и коммуникаций, а также отсутствие широкого гражданского диалога. Помимо этого, сложность пограничных споров в Ферганской долине создает напряженность по национальным и этническим линиям, что может помешать эффективному управлению водными ресурсами. Все данные предпосылки могут препятствовать поиску решений по приспособлению к изменениям климата. В связи с опасениями, связанными с воздействием изменения климата, все это действительно создает проблему для жителей ЦА.

Но есть и позитивные примеры в других странах. Река Иордан — пример того, как страны сотрудничают в вопросе управления водными ресурсами. Существует много аналогий между Мертвым морем на Ближнем Востоке и Аральским морем в ЦА. Так же, как и в случае с Аральским морем, которое пострадало от неумелого управления водными ресурсами бассейнов Амударьи и Сырдарьи, Мертвое море сталкивается с риском истощения при водоотборе из Иордана. Несмотря на это, есть хорошие новости: налажено сотрудничество между Иорданией, Израилем и Палестиной с некоторым участием Ливана и Сирии. Оно продолжается уже 60 лет с разработкой единого плана развития водных ресурсов Иорданской долины в середине 1950-х гг. Агентства, которые занимаются планированием использования водных ресурсов в вышеуказанных странах, разрабатывают план, пункты которого соблюдаются всеми участниками. Страны не делят воду поровну, но постоянно встречаются с целью обсуждения распределения воды. Сами израильтяне, иорданцы и палестинцы понимают, что необходимо находить общее решение. Таким образом, среди стран, которые до сих пор спорят по границам и имеют сложные отношения, по вопросу воду, однако, существует консенсус. Три страны понимают нужды друг друга. Я не говорю о том, что это гармоничный процесс, но, по крайней мере, все это ведет к некоторому виду планирования.

И вопрос будет заключаться в том, что необходимо сделать для того, чтобы улучшить распределение водных ресурсов между Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном. Думаю, что процесс поиска решений в Ферганской долине будет медленным, и некоторые неудачи будут связаны с преемственностью управления. Например, некоторые чиновники министерств в Израиле, Иордании и Палестине меняются относительно редко. Но в странах ЦА реорганизация министерств и смена сотрудников происходит чаще. Вы можете посмотреть на примеры международного сотрудничества по вопросам водных ресурсов между странами конфликтующих бассейнов и посмотреть на состав комитетов, которые занимаются обсуждением вопросов о распределении воды. В состав этих комитетов входят министерства, академические круги, гражданское общество и представители бизнес-сообществ. Первый шаг сделать легко, а он потянет за собой следующие. Можно начать с обсуждения ряда данных о водных ресурсах стран. У стран, находящихся вверх по течению, есть данные контрольно-измерительных приборов, эту информацию хотели бы получить страны, расположенные вниз по течению. И процесс обмена данными в ЦА может занять десятилетия.

— Вы верите в то, что в ЦА существуют все предпосылки для водного конфликта?

— В Орегонском университете есть база данных по водоразделам, которая была создана под управлением профессора Аарона Вольфа. Он утверждает, что мир (еще) не сталкивался с войнами за воду. Есть определенные трения, но обычно путем переговоров достигаются какие-то решения. Когда я думаю об Азии, я думаю, что по сравнению с ЦА проблемы водных ресурсов сложнее в Гималаях, Каракоруме и Гиндукуше. Реки, которые протекают из Индии в Пакистан, — объект напряжения, и давайте не забывать о том, что эти страны — обе ядерные державы — уже несколько раз воевали между собой.

Во всем мире мы видим напряжение. В частности, страны, расположенные вниз по течению, выражают свою озабоченность, когда страны, находящиеся вверх по течению, строят ГЭС. Так, например, строительство новых ГЭС в бассейне Нила в Эфиопии создало огромную проблему для египтян. Сирия и Ирак постоянно враждуют с Турцией из-за турецких ГЭС, построенных на реках Тигр и Евфрат. Несмотря на это, в настоящее время эти конфликты существуют больше на дипломатическом уровне. Я надеюсь, что подобная модель будет применена и в ЦА. Я не хочу зря надеяться, но и не хочу отчаиваться. Я не могу отвечать на вопросы о переговорах между центральноазиатскими странами, т.к. это ответственность региональных властей, но т.к. мы разговариваем, я понимаю, что даже данные об осадках могут быть полезными для гидрологических моделей, которые смогут спрогнозировать речной сток. Поэтому, возможно, странам следовало бы координировать свои метеорологические службы под эгидой глобальной программы, к которой относится Всемирная метеорологическая организация. Это один момент, где вы можете провести сравнение данных. Позиции Кыргызстана и Таджикистана не намного слабее, чем в бассейне Нила, где Египет намного сильнее Эфиопии и других приграничных стран, расположенных вверх по течению реки.

— После знакомства с научными исследованиями можно предположить, что повышение температуры приведет к опустошению в виде засухи и нехватки воды в странах, расположенных вниз по течению (Узбекистан, Туркменистан и Казахстан), а Кыргызстан и Таджикистан, которые находятся вверх по течению, столкнутся с такими природными катаклизмами, как наводнения и оползни. Что необходимо предпринять в регионе для того, чтобы минимизировать подобный отрицательный эффект?

— Существует сочетание подобных неблагоприятных факторов в странах, расположенных вверх и вниз по течению реки. Наиболее заметны природные катаклизмы в Кыргызстане и Таджикистане. Что касается отрицательных эффектов в ЦА, я хочу отметить опасность прорыва ледниковых озер (ПЛО) в этих странах. Примером управления рисков ПЛО для ЦА может стать Непал и Перу. В этих странах были установлены приборы для мониторинга наиболее опасных ледниковых озер посредством дистанционного обследования и снимков со спутника. Непал и Перу уже установили системы раннего оповещения в опасных районах. Были вложены средства в обучение местного населения для того, чтобы сами жители могли принимать участие в процессе разработки путей эвакуации.

Помимо этого, в Кыргызстане и Таджикистане под воздействием окажутся леса и пастбища, что, в свою очередь, окажет влияние на экономику. Последствием снижения растительности в горных районах станет увеличение оползней, которые будут происходить и в низовье. Тем не менее, в ЦА мы уже начали наблюдать песчаные бури, содержащие частицы соли, которые ветер выметает с засохшего дна Аральского моря.

Страны, расположенные вниз по течению, могут столкнуться с тем, что уровень дефицита воды возрастет, а сами они останутся неэффективными водопользователями. Изменит ли подобная угроза их потребление воды тогда, как в таких государствах, как Туркменистан и Узбекистан остаются проблемы прозрачности управления? Сложно ответить на этот вопрос, но интересно, станут ли люди более рациональными, когда будет затронут вопрос потребления воды. Весьма вероятно, что мы столкнемся с улучшенным управлением в городах, а не в сельскохозяйственной промышленности, т.к. обычно цены на воду в сельском хозяйстве искусственно занижены.

— Как Кыргызстан и Таджикистан могут спасти ледники от быстрого таяния?

В данной ситуации очень мало можно сделать, так как повышение температуры происходит по всему миру. Обе страны могут присоединиться к другим странам для снижения стремительного роста уровня выбросов парниковых газов. Также они могли бы присоединиться к декларациям других стран, на территории которых есть ледники, таких как Бутан, Непал, Перу, Чили и другие. Например, маленькие островные государства могут много потерять вследствие повышения уровня моря. Поэтому они лоббируют данный вопрос с целью привлечения внимания всего мира к данной проблеме. И решением проблемы повышения уровня моря является снижение уровня выбросов парниковых газов.

В таком случае, страны, на территории которых есть ледники, могут использовать этот же принцип. Они могут привлечь процветающие страны, такие как Норвегия, Исландия, Австрия, Швейцария и Новая Зеландия, которые сталкиваются с пагубным воздействием отступания ледников. Таким образом, богатые и бедные страны могли бы объединиться для решения неотложного вопроса о выбросах парниковых газов.

Есть и другое решение, которое связано с полной зависимостью от угля в Кыргызстане и Таджикистане. Использование угля приводит к тому, что в Кыргызстане и Таджикистане образуется копоть, которая загрязняет воздух, например, в Бишкеке. Заметно, что в Бишкеке воздух сильно загрязнен из-за этого. Некоторую часть копоти ветер уносит на ледники. Каков процент копоти в Бишкеке, я не знаю. В Гималаях было проведено много исследований, которые демонстрируют влияние неэффективного использования угля, дизельного топлива и биотоплива. В Индии отрицательное воздействие источников копоти было зафиксировано в ледниках Гималаев.

Наблюдается ли похожее влияние в ЦА? Если есть доказательства того, что сажа оседает на горы Тянь-Шаня и Памира, то их можно будет получить с помощью исследования. Тем не менее, даже если мы уберем источники копоти в этом регионе, это составит только около 10 процентов влияния на таяние ледников по всему миру. Кыргызстан и Таджикистан могли бы сделать больше для подтверждения последствий ускоренного таяния ледников для того, чтобы получить инновационную помощь в адаптации и финансирование, которые можно получить от фондов зеленого климата и других мировых организаций, которые занимаются адаптацией и ведут разъяснительную работу по всему миру.

— Вы верите в то, что Аральское море можно восстановить? Или момент упущен?

— Я не знаком с тысячелетней историей Аральского моря. Недавний спад — это всего лишь короткий период для этого озера. Думаю, что в какое-то время оно увеличивается, а в какое-то уменьшается. В прошлом погода не была статичной. Она была непостоянной. Я бы не стал исключать возможности того, что море может заново восстановиться. Если в будущем использование воды для нужд человека станет рациональным, возможно, мы увидим, что в Аральское море будет поступать больше воды.

Тем не менее, большая неопределенность существует в отношении осадков в ЦА, а не в отношении температуры. Мы знаем, что температура повышается, но мы с наименьшей уверенностью можем говорить об осадках, и прошлым летом на территории ЦА в действительности были очень сильные дожди. Необходимо помнить о том, что температура и осадки — это две фундаментальных составляющих климата. Мы точно знаем, что Северный Ледовитый океан, который находится на севере России, нагревается, в связи с чем на его поверхности образуется меньше льда. В связи с этим, происходит более сильное испарение, а также изменяется направление и скорость ветра. Приведет ли это к усиленным дождям и влажности в ЦА, которые придут с севера?

Метеосистема приходит в ЦА с запада, а метеосистема с севера — нечастое явление. Тем не менее, все может измениться, а может и не меняться. В какой-то мере подобная неопределенность не позволяет все точно спланировать. Возможные изменения имеют значение не только для Аральского моря, но и для речных бассейнов Амударьи и Сырдарьи. Можно ожидать некоторые изменения в осадках.

Конечно, Аральское море объективно считается примером плохого управления водными ресурсами. А сейчас его также можно рассматривать в качестве примера негативного воздействия климатических изменений, однако, неопределенность остается. Есть надежда на то, что Аральское море немного восстановится, но нереалистично ожидать, что его уровень восстановится и станет таким же, каким он был в прошлом веке.

— Что Вы порекомендуете Узбекистану, Таджикистану и Кыргызстану для разрешения споров о разделении воды в Ферганской долине?

— В первую очередь, хочется надеяться, что страны ЦА приложат все усилия для улучшения системы управления водными ресурсами у себя внутри стран. Для этого потребуется систематический сбор данных и обмен информацией между гидроэнергетикой и сельским хозяйством. Это может улучшить сотрудничество внутри региона. Вопрос состоит в том, лучше разделить управление водными ресурсами Сырдарьи и Амударьи? Или лучше будет применить принцип совместного управления? Этот вопрос может решаться медленно, т.к. проблемы являются насущными. Нужно четко очертить набор проблем и решений, над поиском которых нужно будет работать.

Относительный успех управления водными ресурсами на реке Иордан является конструктивным примером, применение которого можно опробовать и в ЦА. Региональные правительства могли бы рассмотреть данный пример и попробовать подобное решение в Ферганской долине.

В Центральной Азии наследие централизованного планирования продолжает сохраняться еще с советских времен. Это, в свою очередь, создает ожидания, что решение будет исходить от центральных властей. По сути, с тех пор предпринимались неэффективные шаги для продвижения решений на уровне местного управления. Под подобными решениями я имею в виду местные инициативы по улучшению системы водоснабжения. Возможно, комитеты по управлению водными ресурсами в селах и водоохранные органы в городах смогут предложить примеры, которые переймут и остальные.

Источник: http://ca-news.org/news:1347449

Бюллетень Союза «За химическую безопасность»