ПУТЬ К СОЛНЦУ. КАРАБАЛТЫ И СУУСАМЫР

Путь к солнцу 3. Э.Дж.Шукуров

Для путешествующего на юг Чуйская долина кончается в г. Карабалты, в 60 км западнее г. Бишкек. В прежние времена это был город-«почтовый ящик»  поблизости от казахстанской границы, куда нередко наведывались соседи, а у них таким привлекательным для нас городом был Мерке, где магазины были рассчитаны на приграничную торговлю. Теперь, в период перехода к рыночной экономике, коммерческая выгода уступила идее полной независимости друг от друга, и ехать в южные районы Кыргызстана транзитом через соседние страны, как было раньше, стало себе дороже.

Карабалты как город оформился в 60-70-е гг. прошлого столетия, в разгар холодной войны. В те годы весь Кыргызстан стал своеобразной вотчиной военно-промышленного комплекса Советского Союза. В самых глухих уголках страны можно было встретить геологов, для которых повсюду строили дороги, что далеко не всегда есть благо, особенно для живой природы. Геологи искали и находили много необходимого минерального сырья для наращивания военного потенциала. В частности, такую «мелочь», как уран, из которого, как известно, была изготовлена первая советская атомная бомба. Не без участия обогатительного комбината, построенного в послевоенные годы в Карабалте. Отсюда начинала свой путь начинка бомб, взрыв которых сравнивали со вспышкой «тысячи солнц». Потом отсюда же пошла начинка для реакторов атомных станций, являющихся своего рода «спящими атомными бомбами».

Однажды, в начале 80-х гг. возле Карабалты я несколько раз останавливал машину, чтобы сфотографировать птиц у обочины дороги фотоаппаратом с новым телеобъективом. По приезде во Фрунзе я был вызван в КГБ и допрошен, какие объекты я там снимал. Я показал им пленку, которую успел проявить. И хотя там были только птички, ее у меня изъяли. «Птичку жалко», — как сказал герой одного известного фильма.

В Карабалте производили ковры, пиво, вино-водочную продукцию, сахар, игрушки и др. В переходный период многие прежние производства были развалены, новое только пытается стать на ноги, поскольку приходится преодолевать не только трудности производства и сбыта. Типичная участь постигла, к примеру, карабалтинский винзавод, который благодаря новому хозяину, проявившему предпринимательский талант, сумел наладить производство широкого ассортимента высококачественной продукции. Ее даже пытались подделывать у соседей.

Так вот, пока первый президент распинался в своей решимости поднять производящий бизнес в стране, его семья и приближенные выхватывали из этого бизнеса лакомые кусочки. Причем действовали весьма стандартно. Хозяина сажали в СИЗО без предъявления обвинения на неопределенный срок. Он там терял здоровье и бизнес и становился настолько сговорчивым, что менял контрольный пакет акций или все свое предприятие на свободу.

Уже при Акаеве сформировался коррупционный насос, который и по сей день действует в стране как часть госуправления. Уже при нем сложилась насквозь коррупциогенная и обслуживающая почти исключительно власть и деньги имущих правовая система, которая уверенно функционирует, невзирая на две революции.

Один из первых успешных предпринимателей стал одной из первых жертв отлаженного механизма, разрушающего всякие надежды на создание в нашей стране благоприятной среды для конкурентноспособной честной предпринимательской деятельности. Его предприятие захватили родственники власть предержащего, разогнали квалифицированный персонал, сдали все медные детали в металлолом, стали производить жуткое, даже по тем временам, пойло. А потом и вовсе загубили. Это и есть переход к рыночным отношениям по-кыргызбайски, не преодоленный и поныне. К великому сожалению, мы упустили и упускаем еще чуть-чуть сохранившийся шанс стать нормальной страной. Пусть небогатой, но управляемой адекватной властью. И тогда солнце покажется над горизонтом.

В южных предместьях Карабалты находится городище Шиш-Дёбё, остатки средневекового поселения, существовавшего на древнем торговом пути с 6 по 15 вв н.э. Жители этого поселения, кроме обслуживания торговых караванов, занимались ремеслами, садоводством и земледелием, а также обменом с местным кочевым населением. Городище, как и город, находятся на пересечении главной дороги через Чуйскую долину с рекой Карабалты, вытекающей из одноименного ущелья.

Сама река длиной более 130 км, а ущелье, где находится почти весь водосборный бассейн (более 80 притоков, площадь водосбора 577 кв.км), прорезает северный макросклон Кыргызского Алатоо на протяжении 50 км. Собственно, только эти полсотни км река живет своей жизнью. Ниже она перекрыта водохранилищем и разобрана по каналам. Это участь всех рек, стекающих в Чуйскую долину.

Узкое ущелье извивается между крутыми скалистыми склонами от 1000 м над уровнем моря почти до 4 тыс. у перевала Тёё-Ашуу (3586 м н.у.м.). В советское время успели сделать тоннель, а раньше надо было взбираться по крутому серпантину за облака и на некоторых поворотах нельзя было развернуться с одного раза, приходилось над бездной сдавать взад и вперед, пока не вырулишь на очередной подъем. И не дай бог, если вдруг появится встречная. Во время экспедиций в 50-е гг. нас высаживали и мы переходили перевал пешком. Теперь путь стал короче и несравненно безопаснее.

Наверху ущелье расширяется, склоны становятся более пологими. И тем не менее, дорога движется по серпантину до самого перевала, до туннеля. Рядом с ним еще сохранились здания стационара медицинских исследований, где, кстати, в свое время проводил исследования наш известный бард Анес Зарифьян, теперь декан медицинского факультета Кыргызско-Славянского университета. Кроме благотворного воздействия высокогорья здесь можно оздоровляться лечебными источниками.

На верхнем гребне небольшие ледники общей площадью около 10 кв.км и вечные снега лежат выше 3600 м над уровнем моря. В ущелье сохранились заросли стелющейся арчи, по водотокам местами небольшие участки зарослей ивы, тополя, шиповника, жимолости, караганы, таволги, но в основном на противоположных от трассы берегах. Все экосистемы ущелья, особенно древесные, очень сильно деформированы за время долголетнего существования интенсивного скотопрогона из Чуйской долины (причем, также и из Казахстана) на летние суусамырские пастбища-джайлоо и обратно. В определенной степени, это также наследие военно-промышленного комплекса: и необходимый тоннель, и жуткий перевыпас (ведь надо было одевать в суконные шинели самую большую армию мира). Кстати, тоннель, сделавший доступной Суусамырскую долину в течение круглого года, тем самым спровоцировал слишком ранний выпас на несозревших летних пастбищах – то, что никогда не позволил бы себе кочевник, живший здесь испокон веков.

Раньше в ущелье водились в изобилии сурки, теперь они истреблены полностью. Этих мест избегают бывшие прежде обычными горные козлы, которые еще сохранились в соседних ущельях. Точно так же практически исчез барс. Есть еще лисицы, волки и барсуки.

Но все еще можно видеть огромных грифов – бородача, кумая, белоголового сипа, парящих над склонами, кекликов, уларов, клушиц и альпийских галок.

Интересно, что возле нижней части ущелья многолетний научный ботанический стационар доказал высокую эффективность террасирования склонов для получения фантастических для этих мест урожаев трав, которых так не хватает. Печально, но оставленные без присмотра площадки не были использованы местными для надлежащего ухода ради сенокоса, но просто разрушены.

Но мы движемся вперед и вверх по ущелью к самому высокому перевалу на трассе Бишкек-Ош, самому высокому, а значит, и наиболее близкому к солнцу.