Разрушители будущего

Мы не можем ждать милостей от природы.
Взять их у неё – наша задача.
И.В. Мичурин

С незапамятных времён земля, на которой расположена современная Киргизская Республика, привлекала мысли и взоры многих искателей наживы: как знаменитых и могущественных (Александр Македонский, Чингисхан), так и безвестных.
Действия и последствия «знаменитых и могущественных» до нас донесла история в виде легенд, эпосов, песен и сказок. Деятельность «безвестных» нам сохранила книга природы в виде пустынь (Сахара, Гоби, Кара-Кум).
Наши дни, омраченные экономическими потрясениями после распада могучей державы – СССР, в котором кыргызстанцы привыкли к обеспеченной жизни в условиях, которые принято называть цивилизованными и утраченные после приобретения Кыргызстаном независимости, вынуждают людей на действия, которые направлены на выживание любой ценой, которая в будущем может быть признана нашими потомками непомерной. Город Таш-Кумыр возник на базе Нарынского каменноугольного месторождения в начале тридцатых годов прошлого века. Основным предприятием, обеспечивавшим становление и развитие города, было предприятие по добыче угля – шахтоуправление «Ташкумырское», с ним связана жизнь нескольких поколений ташкумырцев. Появление в городе завода ППМ и электростанций особого влияния на жизнь жителей города не успело оказать в связи с началом развала социалистической экономики и появлением первых намеков рыночной. Первые же шаги рыночных отношений выявили то, о чём раньше мало кто знал или догадывался – ташкумырский уголь нерентабелен. И шахтоуправление «Ташкумырское», как не конкурентоспособное предприятие прекратило существование. Созданные на его базе два частных предприятия дорабатывали заделы, заложенные в дореформенные времена, и после их отработки, тоже фактически прекратили своё существование.
В настоящее время в городе осталось много людей, которые не могут найти работу, так как они умеют делать только одно – копать уголь, что они с успехом и делают. Тем более, что их никто не контролирует (т.к. и раньше ими мало интересовались) и не очень сильно притесняет (в последней службе они, разумеется, регистрироваться не собираются – не выгодно).
В человеческой природе заложено одно интересное качество: если ему за его действия ничто не угрожает сиюминутной карой, то он считает, что может делать всё, что угодно и как угодно ему. И делают. Не считаясь ни с чем, в том числе и с природой.
Весь уголь, взятый из пласта, они продать не могут (мелочь – штыб – никто не берёт), складировать штыб им невыгодно. Вот и растут «чёрные пятна» смеси породы и угля на лике природы на всем протяжении выходов пластов угля на поверхность земли. Мало того, что эти «пятна» нарушают привычную жизнь флоры и фауны района ведения работ, но они ещё закладывают «мины замедленного действия» на неопределенное время – ведь все угли Нарынского месторождения склонны к самовозгоранию: учитывая засушливый климат нашего региона, остаётся только ждать, когда эти «пятна» начнут гореть. Ну, а каковы будут последствия этого возгорания, стало очевидно еще в 1998 году, когда на правом берегу реки Нарын в районе штольни «Северная – 2» прошел оползень над выработками «старателей» объёмом в несколько десятков тысяч кубометров горной массы.
Но наземное проявление последствий деятельности диких «старателей» ещё не вся картинка. Разработка выходов пластов на выходах отработанных шахтных и карьерных полей не создаёт угрозы крупных эндогенных подземных пожаров. По крайней мере, так принято считать. На самом деле, над отработанными шахтными полями остались маломощные (некондиционные), не тронутые угольные пласты, которые в подходящих местах и становятся объектами разработки самодеятельных углекопов.
Обеспечив доступ воздуха и воды к целиковому углю, эти выработки создают предпосылки для самовозгорания пластов угля над землёй. А это уже не только отравление атмосферы продуктами горения и пылью, но и возникновение подземных полостей (карстовых пустот) с последующим возможным провалом земной поверхности над ними. Особенно опасны такие последствия вблизи жилых посёлков и массивов (п. Сары-Камыш).
Как велики могут быть последствия деятельности старателей (апачей) можно увидеть на примере шахтного поля штольни «Капитальная», где выходы пласта выгорели на глубину более 170 метров (крутопадающие залегание пласта). А ведь правобережная часть Нарынского месторождения имеет пологое до горизонтального залегание угольных пластов, и что может быть в этом случае, можно увидеть, взглянув на земную поверхность над шахтным полем штольни «Северная – 1».
До сих пор шла речь о людях, вынужденных заниматься «разбоем в кладовой природы» в силу экономических трудностей и недостатка знаний в горном деле. Далее я хочу поделиться мыслями о деятельности людей, которым в знании законов природы и горного дела отказать нельзя.
Значительное сокращение объёма добычи угля в связи с развалом шахтоуправления «Таш-кумыр» и объём потребления сократился только на уголь марки ДСМ (штыб). Спрос на уголь крупно-средних пластов даже несколько возрос. По крайней мере, два предприятия, созданные на базе бывшего шахтоуправления, удовлетворить в полной мере спрос на уголь не могут. Поэтому в городе появились люди, которые пожелали сделать бизнес на добыче угля в рамках законов Кыргызской Республики. Однако, полномасштабно вести горные работы по всем правилам горного дела им не под силу каждому в отдельности, а объединяться они пока не желают по разным причинам.
Как правило, этим делом пытаются заниматься люди, знающие о горных работах только то, что можно добывать и продавать. Вот и выбирают участки с наиболее благоприятными условиями для открытой разработки, оформляют документы и вначале развивают бурную деятельность. Но, сняв сливки, и столкнувшись с нормальными трудностями горного дела, они, как правило, исчезают, не доводя дело, до конца. В результате, на месте таких работ остается картина хуже, чем после «апачей».
Подводя итоги этого краткого обзора, хочется закончить его известным и избитым вопросом: что мы оставим потомкам на месте Таш-Кумырского района, если не начнём думать не только о хлебе насущном, но и о том, какой ценой мы этот хлеб сегодня добываем?