Глобальное потепление — всемирная афера

Наш собеседник — Искендер Вагиф оглу Мамедзаде. У него два высших образования, занимался биохимией, геофизикой и климатологией, он доктор геологических наук, живет в США, в штате Иллинойс. Искендер Мамедзаде сейчас оказывает консультационные услуги в метеорологической службе ВВС США, до этого преподавал в одном из институтов Колумбийского университета в должности профессора.

Он — автор нескольких монографий, множества статей в различных мировых научных журналах с высоким импакт-фактором, член Американского физического общества и Американского геофизического союза. У Искендера Мамедзаде очень интересная специализация: он не просто метеоролог, он климатолог, а также палеоклиматолог.

Палеоклиматология — это наука об изменении климата Земли в различные этапы ее развития. Эта наука помогает лучше понять климатические процессы, происходящие на нашей планете, и делать точные прогнозы относительно изменений климата в будущем.

— Для начала расскажите, в чем разница между метеорологом и климатологом?

— Если коротко, то метеоролог занимается погодой, а климатолог — климатом.

— Наверняка, когда вы учились в вузе, вы не задумывались, что станете заниматься вопросами палеоклиматологии. Как возник такой выбор профессии?

— Ну, то, что я буду заниматься погодой, я подозревал с самого начала, хотя меня влекли и химия, и геология, и физика. Т.е. точные науки. Но погода — это самое изменчивое, что есть у нас на планете, изменчивее его только женщины, — как сказал один известный физик. (Смеется.) А изменчивое надо постоянно изучать — чтобы прогнозировать изменения. Знаете, бакинский климат очень способствует таким выводам! И хоть в Баку я прожил всего семнадцать лет, я сполна вкусил его прелесть! Позже, работая на метеорологической станции, я понял одну простую вещь: чтобы полноценно изучать то, что происходит с климатом сейчас, нужно четко понимать, что происходило с ним ранее. Только таким образом можно выявить какие-то закономерности, понять амплитуду его колебаний. А если подойти к вопросу философски, то нельзя идти вперед, не поняв и не осознав того, что было раньше. И не сделав соответствующих выводов.

— Этой осенью вы были в Баку, видели, что происходит с погодой. Такой холодной осени давно не помнят. И вообще климат в Баку стал прохладнее. Где обещанное учеными глобальное потепление? Похоже больше на глобальное похолодание!

— Вот вы смеетесь, а ведь еще лет пять назад разговоры о глобальном потеплении велись не в шутку!

— Они и сейчас еще нет-нет, да и ведутся на полном серьезе.

— Это инерция мышления и плохая информированность. На самом деле всем уже давно ясны масштабы этой аферы!

— Вы тоже считаете, что это была именно афера?

— Ничем другим это и быть не могло! Все и всегда делается людьми ради денег.

— Когда изобретается очередной грипп — птичий, свиной, рыбий и еще, Бог знает, какой — это понятно зачем: его заказывают производители вакцин. Кто заказал глобальное потепление?

— Думаю, что его никто не заказывал, его вторую волну сконструировала кучка людей во главе с гением от бизнеса и политики по имени Альберт Гор. Да, он гений! Не обладая ровным счетом никакими научными знаниями ни в области метеорологии, ни климатологии, ни тем более палеоклиматологии, ни физики, он сумел всю планету поставить на уши. Бакалавр искусств, военный журналист, кинематографист-документалист и вице-президент США взял на себя смелость рассуждать о климатологии!

Помните, что творилось, начиная с 2007 года, когда он презентовал свой фильм «Неудобная правда»? Мы губим свою планету! Мы изменяем климат! Мы пользуемся холодильниками, дезодорантами и автомобилями, мы мегатоннами выпускаем в атмосферу углекислый газ! Климат существенно потеплеет, полярные льды растают, Венецию затопит! Да вообще все прибрежные города затопит, Лондон тоже. Нас ждет парниковый эффект! Кошмар! И ведь поверили, вот что удивительно! «Оскара» за фильм дали, причем в двух номинациях, Нобелевскую премию мира… И никто не слушал таких известных ученых, как, например, метеоролог Уильям Грей, который охарактеризовал теорию, за которую Гор получил Нобелевку, как «смехотворную». А всё почему? Здесь был тонкий, очень тонкий психологический расчет: человек, к сожалению, так устроен, что легче и лучше верит плохому, чем хорошему. Везде, во всех областях.

— Но ему-то какая от этого была выгода?

— Да самая прямая: миллионы долларов! Вы знаете, сколько стоила его часовая лекция на тему защиты окружающей среды? До ста тысяч долларов! А теперь сложите десятки и сотни городов, которые он объездил с этими лекциями, гранты, которые получал он и различные фонды-грантоеды (которые, могу поспорить, давали ему весьма существенный откат), премии и прочие блага? На чем легче всего делать деньги? На том, во что не надо вкладывать труд, интеллект, время, средства. Например, на идее — так поступает церковь. Никаких затрат, одна прибыль. И на экологии — так поступают умные. Гор — умный! Он совместил экологию с идеей — новой идеей, очень модной в наше время: защита окружающей среды. Это и есть новая религия человечества.

Ее заповеди — это возврат к естественному, единение с природой, защита среды обитания и прочее, и прочее. Не убий животного — стань веганом. Кстати, Гор им и стал. (Смеется.)Самый лучший пример — твой собственный. Главное, что в области экологии очень легко пускать пыль в глаза. Можно долго и с заумным видом рассуждать о том, о чем вроде бы все понимают, но вот проконтролировать не могут. Если ты, допустим, призываешь людей бросить курить, то снижение количества курящих на улицах, а также сигаретных пачек в киосках визуально хорошо заметны. А как простому обывателю проконтролировать выброс углекислого газа в атмосферу?!

— Однако Киотский протокол был подписан! Причем за десять лет до появления на сцене Гора с его «правдой».

— Людям свойственно ошибаться, и специалисты не исключение. Мы на самом деле так загадили окружающую среду, что впору за голову хвататься. Но не нужно фанатизма! В чем суть Киотского протокола? Он обязывает развитые страны, а также страны с переходной экономикой сократить или стабилизировать выбросы парниковых газов. Парниковые газы — это что? Это газы с высокой прозрачностью в видимом диапазоне и с высоким поглощением в дальнем инфракрасном диапазоне. Считается, что они и приводят к парниковому эффекту.

Как полиэтиленовая пленка над огородом — чтобы помидоры быстрее росли в холодное время года. Однако что принято считать парниковыми газами? На первом месте водяной пар, потом идет углекислый газ (о котором все, в основном, и трубят), потом метан и озон. И вот с 1997 года началась кампания, которая в последующем обязала практически все страны планеты снизить выброс в атмосферу парниковых газов. Стали появляться экологически чистые автомобили, повышаться октановое число в бензине и т.п. Чуть ли не социалистическое соревнование устроили: кто меньше углекислоты в атмосферу выпустит. И что? Пришел поручик Ржевский…

То есть проснулся вулкан Эйяфьятлайокудль и, наплевав на все протоколы, за четыре дня «поделился» с человечеством тем количеством парниковых газов, которое это самое человечество скрупулезно и совместно экономило на протяжении пяти лет. Добавьте к этому огромное количество вулканического пепла, выброшенного в атмосферу, которое, по идее, должно было резко поднять температуру на планете. Потом за дело принялся вулкан Гримсвотн, который делает это с завидной регулярностью. Как, впрочем, и другие вулканы. Сводя на нет таким образом всю борьбу человека с парниковыми газами. Один Пинатубо на Филиппинах в 1991 году выпустил в атмосферу чуть ли не столько же углекислого газа, сколько люди за всю свою историю.

— И какими были последствия?

— Последствия были самыми разными, часто катастрофическими. Гибли люди, экономике стран, где происходили подобные извержения, наносился колоссальный ущерб. Отменялись авиарейсы. Вот только потепления — ни глобального, ни локального — не наблюдалось! Наоборот: после мощнейшего извержения Пинатубо, например, средняя температура в северном полушарии снизилась на 0,5-0,6 градуса. Вообще в природе все очень мудро устроено. Вулканы не повышают температуру на Земле, а понижают.

— За счет чего?

— Из пыли и пепла, а также из тех самых пресловутых парниковых газов возникает не парниковый, а отражающий эффект. Иными словами, на пути солнечных лучей встает преграда. И эта преграда красноречивей любых доводов доказывает аферу Гора.

— Тогда что же выходит? Гор ошибся в знаке? Он пророчил плюс, а получается минус?

— На первый взгляд, да. Но к этому мы, с вашего позволения, вернемся чуть позже. Потому что эти мощнейшие извержения выявили мошенничество не только Гора — «киотских мудрецов» тоже! Когда я сказал в начале, что специалисты тоже люди и тоже могут ошибаться, я не договорил — решил более логично подвести свой рассказ к этому выводу. Ошибка — это одна из составляющих. Если она вообще была! Я, если честно, думаю, что ошибки там никакой изначально не было. Т.е. специалисты могли на самом деле считать, что парниковые газы приведут к потеплению климата, могли искренно заблуждаться или просто плохо изучить тему. Вопрос в другом: что такое Киотский протокол, если внимательно в него вчитаться, а затем и вдуматься?

Хотя для того, чтобы вдуматься, не обязательно даже доставать официальные документы — все и так лежит на поверхности. Тут тоже тонкий психологический расчет: хочешь получше спрятать — положи на видное место. Откроем любой справочник, да хоть ту же Википедию: «Киотский протокол стал первым глобальным соглашением об охране окружающей среды, основанным на рыночном механизме регулирования — механизме международной торговли квотами на выбросы парниковых газов». Ключевые слова здесь «рыночный механизм», «квоты» и «торговля». Иными словами, если я, страна, хочу жить без особого напряжения, я просто обязан платить. Т.е. выбрасываю в атмосферу углекислый газ я теперь за деньги. Но количество — квота — этого газа ограничено. Подозреваю, что моей же платежеспособностью. А если я не выбрал квоту, я могу ее продать.

Если провести грубую аналогию (а такие аналогии всегда очень хорошо помогают понять, в чем же суть и где собака порылась), то количество мусора на помойке не уменьшится, просто я выброшу один мешок, а сосед, которому я продал свою квоту, — три. Умные страны, как, например, Афганистан, Андорра, Ватикан, Западная Сахара отказались подписывать сей хитрый протокол. Афганистан и Западная Сахара, видимо, отказались под предлогом того, что в протоколе сказано: только для развитых и развивающихся стран. Никого сия формулировочка не напрягла? Т.е. если я страна третьего мира, то я могу по-прежнему загрязнять атмосферу? А вот почему Ватикан и Андорра отказались? Маленькие потому что? Китай и Индия не стали брать на себя обязательств, как, например, сокращение выбросов парниковых газов в атмосферу на 8 процентов, как Евросоюз, на 7 — как Штаты, на 6 — как Канада и Япония и т.д. Канада, кстати, потом вышла из протокола, а Штаты его не ратифицировали.

— Так если резюмировать, то не Гор придумал глобальное потепление?

— Нет, конечно! Он просто лихо на этом нажился. Он — и те, кто за ним стоит. Я не настолько наивен, чтобы думать, что ему просто так позволили бы начать всю эту кампанию. Ведь тем, кто хоть чуточку разбирается в вопросе, ясно с самого начала, что от парниковых газов планете — простите за скрытый каламбур — ни жарко, ни холодно. Понимаете, в чем тут дело… Ведь количество химических веществ на планете всегда одинаково! Условно говоря, сто единиц воды, пятьдесят единиц водорода, десять единиц золота. И ни единицей больше! Мы не может ничего создать, кроме соединений. Но составляющие соединений — они в константе. Существует природный круговорот не только воды, но и углекислого газа. Более того: из  всех биогеохимических циклов круговорот углекислого газа один из самых интенсивных! И его количество на протяжении жизни Земли было примерно одинаковым. А основными его хранилищами и производителями являются атмосфера, гидросфера и биосфера.

Вот пример цикла. Углекислый газ производят вулканы. Затем им питаются растения, выделяя в процессе фотосинтеза взамен кислород. Потом растения бывают съедены и углекислота выделится с дыханием травоядных. Затем травоядных животных съедят плотоядные — и снова вернут газ в атмосферу вместе с дыханием. И углекислотой будут питаться новые растения. Если растение, а потом животное умирают, они попадают под землю, и там, в результате биохимических процессов и при помощи редуцентов (организмов, питающихся мертвым органическим веществом и при этом разрушающих его до простых неорганических соединений, таких как грибы и термиты) углекислота превратится в ископаемое — в уголь. Как видите, ничто из ниоткуда не появляется и никуда безвозвратно не исчезает. Синтез и распад идут дышло в дышло.

— Однако если мы повырубим леса, то «легкие планеты» исчезнут!

— Есть еще трава! (Смеется) Но если серьезно (хотя на самом деле любое растение синтезирует кислород, и трава тоже, не только дерево), то я уже говорил и еще раз повторюсь: природа чрезвычайно мудра! Настолько, что даже если ты атеист, то, вдумавшись в эту мудрость, поймешь, что здесь не обошлось без высшего разума: это ж надо так все четко предусмотреть! Планету почти всю покрывают океаны. Не будет лесов, круговорот углекислоты в природе обеспечит мировой океан. Если опустить химические формулы, которые нехимикам будут не понятны и скучны, и сказать проще, то в морской воде растворен углекислый газ. Он выделяется из воды и поглощается водой. И его содержание остается постоянным благодаря карбонатно-бикарбонатному буферу.

— Но как же быть с тем фактом, что в атмосфера обогащается углекислотой в  результате сжигания топлива? В природе ведь нет таких естественных факторов?

— Ошибаетесь. Думаете, лесные пожары — результат неаккуратности человека? Нет, это еще один природный фактор регулирования углекислоты. Те же вулканы, гейзеры, выходы природного газа к поверхности и прочее. Я вас уверяю: Там все предусмотрено! Если же вернуться к Киотскому протоколу, то гораздо раньше, в начале 80-х и в начале 90-х, были созданы климатические модели (например, модель Берри), которые на основании собранных и изученных материалов утверждали, что увеличение углекислоты в атмосфере не влияет на глобальную температуру. Но «киотским мудрецам» нужно было продать свою идею — и она была продана. Ее цена — порядка триллиона долларов! Представляете, сколько денег тратится на составление других климатических моделей, на бесконечные конференции, заседания, на работу различных НИИ и исследовательских лабораторий? На фонды? И сколько на всем этом кормится людей?

— Почему же тогда все забили тревогу, когда в 2013 году содержание углекислоты было самым высоким за последние 420 тысяч лет?

— Человеку свойственно бить тревогу, когда что-то превышает — как ему кажется — норму. Антропогенный фактор ни в коем случае не должен рассматриваться в отрыве от природного. Неспециалистам просто не известно, что в минувшие экологические эпохи содержание углекислоты в ее основных фондах неоднократно менялось, становилось то больше, то меньше. Но всегда оставалось одинаковым на всей планете. Поэтому утверждать, что углекислота есть причина изменений климата — в корне неверно! Специалисты (именно специалисты, а не популяризаторы модных веяний и авторы всемирных афер) утверждают, что изменение количества углекислоты — наоборот, следствие изменений климата! Возьмем основной фонд углекислоты — мировой океан.

При повышении температуры происходит выделение углекислого газа из океана: его растворимость в теплой воде уменьшается. Даже если поверхность океана нагреется на десятые доли градуса, атмосфера примет в себя повышенное содержание углекислоты. Поэтому роль мирового океана — как утверждают некоторые математические модели — является более серьезным фактором, чем антропологический и антропогенный. Мировой океан выбрасывает в атмосферу 80 гигатонн углекислого газа в год. Человеческие 7 мегатонн выглядят, согласитесь, весьма и весьма скромно по сравнению с этим астрономическим количеством. Если же опять провести аналогию, то вся эта возня вокруг глобального потепления похожа на разговоры, что если затопить сильнее печку, а еще лучше — много печек, климат на Земле потеплеет.

— А вот тут мы подошли, наконец, к тому, с чего начали. Что же нас все-таки ждет: глобальное потепление или глобальное похолодание? Если вы говорите, что количество углекислоты повысилось из-за потепления?

— Климат на Земле менялся всегда. Эти колебания ученым известны. Были периоды потеплений и похолоданий, климат менялся — и, заметьте, абсолютно без нашей помощи! Не было никакой техногенной причины, когда, начиная с XVI-XVII веков, в Европе наблюдался так называемый «малый ледниковый период». Этот период оказался запечатлен и на картинах. Посмотрите на полотна малых голландцев: на каналах в Амстердаме катаются на коньках! По замерзшим каналам Венеции везут товары. А если изучить данные Британского адмиралтейства, которое, начиная с XVII века, поручало всем своим послам в других странах аккуратно записывать температуру, то картина станет еще более любопытной. Так, согласно этим данным, в 1601 году в Москве в августе выпал снег, а Москва-река замерзла! И такое «лето» продолжалось три года.

В результате неурожай, мор, голод, Смутное время. Затем «малый ледниковый период» пошел на спад, и с XIX века мы видим значительное изменение климата в сторону его потепления. Самолеты тогда не летали, автомобили не ездили — что ж это температура-то росла? Наиболее тепло стало к 1940 году. Потом началось резкое похолодание. После Второй мировой войны, когда промышленность начала активно восстанавливаться, следовало бы ожидать повышения температуры, а она, наоборот, падала. Что ж это она падала, если в атмосферу выбрасывалось все больше углекислого газа? И такие колебания климата и чередования потеплений и похолоданий были всегда.

Люди, которых было мало, вынуждены были перемещаться в районы, более благоприятные для жизни. Вот чем, кстати, объясняется массовая миграция в прошлом. Именно изменением климата, а не желанием захватить новые земли. Желание захватить новые земли — просто следствие желания выжить в теплом климате. Если же вернуться к вашему вопросу, то ждет нас, увы, похолодание. То есть для природы-то не увы, и человечество его спокойно переживет, потому что это будет не «ледниковый период», а просто снижение температуры на несколько градусов. Увы — потому что мировая общественность озабочена теорией глобального потепления и зациклена на несчастном углекислом газе. И авторитетные климатологи ей не указ. Она Гора и иже с ними слушает! И не задумывается над тем, что может понимать в изменениях уровня мирового океана экс-вице-президент с дипломом бакалавра искусств?! Когда глобальное похолодание вступит в свои права, отступать человеку — как тому кочевнику — будет некуда. Вот такие дела…

— Раскройте тогда уже тайну, что влияет на изменение климата, если не углекислый газ и не водяной пар?

— Все, что происходит на нашей планете, происходит только и исключительно благодаря солнцу. Недаром во все времена во все эпохи солнце было высшим божеством. Ему поклонялись, ибо без него нет жизни. За изменение климата «ответственно» так же солнце. Точнее, в данном случае его активность. Солнечная активность. Палеоклиматологи, изучая в том числе и ледяные керны, выявили, что за последние 400 тысяч лет значительные изменения климата связаны именно с ней. Гелиофизик Пирс Корбин в конце 80-х опубликовал данные, которые выявляют взаимосвязь климата на Земле и солнечных пятен. Солнечные пятна — это мощные магнитные поля, возникающие во время повышенной солнечной активности. Солнечные пятна, кстати, всегда привлекали астрономов, и они занимались их подсчетами. Была выявлена закономерность: чем больше пятен, тем теплее.

В уже упомянутый мною «малый ледниковый период», по данным британского астронома Эдварда Мондера, опубликованным в 1893 году, солнечных пятен астрономы не наблюдали. Этот период солнечной неактивности потом назвали «минимум Мондера». Именно на основе колебаний солнечной активности Корбин делал свои метеопрогнозы, которые оказывались на удивление точными. Его даже называли суперметеорологом. Он, к счастью, не был ученым-одиночкой, к мнению которого не стоит и прислушиваться. Ученые из датского Университета метеорологии в 1991 году исследовали информацию о солнечных пятнах в XX веке и сравнили их количество с изменениями погоды. И, как Корбин и Мондер, обнаружили самую прямую связь: солнечная активность стремительно росла до 1940 года, потом снижалась в течение сорока лет до 70-х, потом снова росла. Климат в эти десятилетия менялся, как я уже и сказал выше, точно так же: температура поднималась, потом снижалась, затем опять поднималась. Так что ни о каком углекислом газе как климатологическом факторе и речи быть не может!

— Если все так очевидно, то почему это не признает мировая наука?

— А кормиться она тогда на что будет?! Точнее, не она, а те, кто платит ученым за их «прогнозы»? Т.е. мировые корпорации. На солнечной активности денег не сделаешь! Солнце ведет себя так, как ему хочется. Или так, как нужно Всевышнему. Для изучения солнечной активности необязательно созывать постоянные конференции, подписывать всяческие протоколы, благодаря которым набивается мошна корпораций. На солнечной активности не смогут кормиться многочисленные фонды, проедая гранты. С лекциями о солнечной активности не поездишь по миру, собирая доверчивых дурачков. Квоты на солнечную активность тоже не купишь и не продашь.

— И какой же из всего этого вывод?

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Если ученые не могут, а магнаты не хотят обеспечить долгоиграющую программу по учету дальнейших изменений климата на планете, то остается уповать только на себя. Вяжите толстые шапочки и покупайте отопительные приборы. (Смеется.) Хотя повторюсь: в ближайшие десятилетия истинно ледниковый период с замерзанием слез на ресницах нам явно не грозит. Просто похолодает на несколько градусов, а своего пика похолодание достигнет к середине века.

О. БУЛАНОВА.

Источник: http://ru.echo.az/?p=50874

Новое на сайте экопросвещения ЭКО.ЗНАЙ