Горнодобыча в разрезе
Ежегодные отчеты о деятельности горнодобывающих компаний после сверки с данными государственных органов перестали публиковаться в СМИ уже через два года после той конференции. Лишь недавно консорциум неправительственных организаций и национальный секретариат ИПДО презентовали общественности результаты аудита с 2015 по 2017 годы. Но с важной оговоркой: если раньше такие отчеты содержали полную информацию о работе 100 компаний, то в последнем докладе были использованы данные о платежах в рамках инициативы только 14 крупных предприятий, чей годовой доход исчисляется миллионом долларов и выше. Сократить список недропользователей решил наблюдательный совет по реализации ИПДО, куда входят представители госструктур, парламента, общественных организаций и бизнес-ассоциаций.
Хотя, на первый взгляд, информация в отчете устарела, она все же представляет интерес для общественности, так как позволяет увидеть более или менее полную картину того, что происходило в отрасли, — сколько и каких налогов поступило в бюджет, каким компаниям Госкомитет промышленности, энергетики и недропользования выдал лицензии, растет или уменьшается приток инвестиций. Особое внимание у читателей вызывает обзор механизмов финансирования фондов развития, которого раньше в отчетах не было. Это очень важный раздел, так как в нем рассказывают о содержании инфраструктуры на местном уровне.
Не секрет, что обязательным требованием населения к компаниям-разработчикам является их участие в развитии регионов и оказании социальной помощи. Как показал анализ конфликтов, возникающих между инвесторами и представителями местных сообществ, одна из причин противостояний кроется в незнании людей о вкладе горнодобытчиков в инфраструктуру района или отдельного айыл окмоту. А он не так уж мал. Ежегодно в фонды развития регионов (ФРР) инвесторы перечисляют солидные суммы: в 2017 году — около 316 миллионов сомов.
На сегодня, по данным минюста КР, в республике зарегистрированы семь областных и 36 районных фондов. Правда, из них функционируют только четыре областных и 18 районных. Капитал ФРР формируется из отчислений компаний в размере двух процентов от выручки, полученной от реализации полезных ископаемых. Средства идут на развитие и содержание инфраструктуры населенных пунктов рядом с месторождениями. При этом распределяются деньги следующим образом: если запасы золота превышают 50 тонн, то половина отчислений идет в фонд развития области, 30 процентов — в район, 20 — в местный бюджет. Если месторождения небогаты, то в ФРР поступает 80 процентов, остальное — в региональную казну.
Чтобы получить деньги из фонда, необходимо представить проект и защитить его перед комиссией. Как показывает отчет ИПДО, чаще всего просят профинансировать строительство и ремонт детских садов, самые затратные проекты — реконструкция школ и дорог, обеспечение чистой водой. Если в 2015 году было реализовано всего три проекта на сумму 14,2 миллиона сома, то в прошлом уже 178 заявок на 384,5 миллиона сомов получили одобрение. При этом, как заметил заместитель председателя госкомитета по недропользованию Карыбек Ибраев, ощущается острая нехватка хороших идей.
— Развитие регионов — приоритетное направление в нашей экономике. Деньги на эти цели у правительства есть — почти два миллиарда сомов накопилось. Беда в том, что нет передовых инициатив, интересных предложений. Ощущается острый дефицит прорывных проектов, реализация которых положительно скажется на росте благосостояния населения, создаст новые рабочие места, — говорит Карыбек Ибраев.
Благодаря независимому аудиту ИПДО общественности становятся известны недостатки в работе по мониторингу фондов. Например, власти на местах особо не заморачиваются вопросом, почему именно этот проект получил финансирование, а не другой. Они игнорируют требования раскрывать информацию о присужденных баллах по каждой проектной заявке, не предоставляют сведений об утвержденных проектах и данных об их реализации.
Отсутствие полной прозрачности приводит к злоупотреблениям, коррупции. Были случаи, когда один проект финансировался одновременно из двух источников — ФРР и бюджета. Вряд ли можно утверждать, что такая практика больше не существует. Районные фонды развития до недавнего времени работали без контроля, их деятельность может проверить Счетная палата, а у нее и без ФРР забот хватало.
Сегодня в пользе от внедрения ИПДО в стране не сомневаются даже компании, которые прежде не горели желанием добровольно раскрывать финансовые показатели своей экономической деятельности под предлогом коммерческой тайны. Отчего же борьба за прозрачность стратегической отрасли, доля которой в структуре ВВП составляет более 10 процентов, стала выдыхаться? Ведь так хорошо все шло. Киргизия наступала на пятки Монголии, которая раньше нашей республики начала внедрять принципы инициативы прозрачности. Сегодня эта страна добилась стопроцентной раскрываемости показателей всех горных компаний, включая самые маленькие. А у нас, по мнению председателя совета консорциума НПО, эксперта по вопросам экологии в горнодобывающей отрасли Калии Молдогазиевой, в процессе внедрения принципов ИПДО наблюдается регресс.
Ответ кроется в позиции правительства КР в этом вопросе. Добившись определенного результата, оно перестало контролировать процесс, пустив его на самотек. В результате международные доноры сократили грантовую помощь.
Наблюдательный совет ИПДО постепенно утрачивает свое значение и влияние, судя по тому, с каким трудом собираются данные для сверки. А ведь на его заседаниях бывают сотрудники минфина, ГНС, Таможенной службы и других ведомств. Именно эти госструктуры владеют нужной информацией, туда стекаются цифры о выполнении контрактных обязательств инвесторов, налоговых и таможенных отчислениях, информация о вкладе в развитии местных сообществ, соблюдении экологической безопасности и так далее. Но с некоторых пор делиться ею чиновники не спешат.
На дворе осень 2019-го, но ни члены наблюдательного совета, ни руководитель секретариата ИПДО Алтынай Сыдыкова, ни госкомитет промышленности, энергетики и недропользования КР не могут сказать, когда выйдет в свет отчет ИПДО за 2018 год.
