ИНТЕРВЬЮ| Совместное использование трансграничных рек и озер выгодно всем странам
153 страны мира имеют трансграничные бассейны, но только 24 из них внедрили у себя механизмы трансграничного сотрудничества. Это очень низкий показатель, который необходимо улучшать. Об этом в интервью Наргис Шекинской заявила Юлия Тромбицкая, юрист Секретариата Конвенции ООН по воде. Она привела примеры того, как международное сообщество помогло странам наладить сотрудничество, в частности – Молдове и Украине заключить соглашение по Днестру.
ЮТ: 60 процентов запасов пресной воды сосредоточены в трансграничных бассейнах, то есть в бассейнах трансграничных рек и озер. От этих трансграничных бассейнов зависят более трех миллиардов человек. Безусловно, трансграничные воды могут быть и источником конфликта. Вместе с тем есть множество выгод и преимуществ от совместного использования трансграничных рек, озер и подземных вод. В повестку дня по вопросам устойчивого развития в 2015 году была включена отдельная задача, которая касается интегрированного управления водными ресурсами на всех уровнях, в том числе на основе трансграничного сотрудничества. У этой задачи есть отдельный целевой показатель, который измеряет качество сотрудничества в трансграничных бассейнах. К сожалению, ситуация по этому показателю неутешительная. Это целевой показатель 6-й Цели устойчивого развития. ЕЭК ООН и ЮНЕСКО выступают сборщикам данных по этому показателю. Всего в мире 153 страны имеют у себя трансграничные бассейны, но только 24 страны могут похвастаться тем, что все их трансграничные бассейны охвачены действующими механизмами трансграничного сотрудничества. Это очень небольшая цифра, и, безусловно, трансграничное водное сотрудничество надо улучшать.
Ситуация по подземным водам еще более неутешительная. По подземным водам в мире существует очень мало соглашений и институциональных механизмов сотрудничества. Поэтому нужно исправлять ситуацию.
НШ: Вы, как юрист и сотрудник секретариата Конвенции, можете ли сказать, что этот документ предлагает какие-то юридические решения и может служить базой для дальнейшего сотрудничества?
ЮТ: Да, на глобальном уровне существуют две конвенции Организации Объединенных Наций, которые касаются водной проблематики. Это Конвенция о водотоках 1997 года и Конвенция 1992 года, секретариатом которой является ЕЭК ООН, по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер. Безусловно, это очень хорошие правовые рамки. К сожалению, сейчас не все государства, разделяющие трансграничные воды, участвуют в этих конвенциях, но конвенции представляют собой предсказуемую основу для трансграничного водного сотрудничества. А что касается нашей конвенции, то есть очень много хороших примеров, когда она помогла наладить международного трансграничное сотрудничество. Например, конвенция помогает странам, которые хотят заключить соглашения по трансграничным водам, провести переговоры, разработать хорошие правовые рамки и в конечном итоге подписать соглашение, а также создать совместные органы по трансграничным бассейнам. Например, более десяти лет ЕЭК ООН, ОБСЕ и целый ряд международных партнеров помогали Молдове и Украине заключить соглашение по Днестру. Это соглашение было подписано в 2012 году. В 2017 году была создана Днестровская комиссия, и государства очень успешно работали над тем, чтобы создать лучшие основы для совместного управления бассейном реки Днестр.
Конвенция также помогает на национальном уровне. У нас есть такая программа в нашем регионе, которая называется «Национальные диалоги по водной политике». Она помогает странам создать платформу для межсекторального диалога на национальном уровне в целом ряде стран. Совсем недавно начался национальный диалог в Узбекистане. Эта программа действует в нескольких странах и помогает наладить межсекторальное сотрудничество в тех вопросах, где водный сектор в одиночку не может справиться с решением всех проблем. Например, в Молдове и в Украине были разработаны целевые показатели по воде и здоровью на базе национальных диалогов. В Туркменистане был принят и разработан новый Водный кодекс. В Таджикистане прошла подготовка в рамках национального диалога по программе развития водного сектора, и сейчас идет реализация этой программы. То есть конвенция дает очень много практических инструментов для того, чтобы решать практические проблемы водного хозяйства и трансграничного сотрудничества. Эта конвенция изначально была региональным инструментом, то есть она действовала только для панъевропейского региона, но впоследствии она была открыта для присоединения стран со всего мира, и сейчас все больше стран присоединяются к конвенции. Интерес к конвенции колоссальный и в странах Африки, и в Латинской Америке.
НШ: Поговорим о нашем регионе – о Центральной Азии и Восточной Европе. Какова там ситуация?
ЮТ: Если мы посмотрим на степень сложности проблем в Центральной Азии, то текущие механизмы достаточно хорошо справляются, учитывая сложность проблематики водных ресурсов. Но, конечно, везде есть возможности для совершенствования. Именно поэтому сейчас проходит процесс совершенствования документов Международного фонда спасения Арала. Сейчас председательство в МФСА у Таджикистана, и Таджикистан очень активно работает со всеми государствами для того, чтобы улучшить правовые механизмы сотрудничества в регионе.
Три государства Центральной Азии – Казахстан, Узбекистан и Туркменистан – уже являются сторонами конвенции. Кыргызстан и Таджикистан пока не участвуют в Конвенции по трансграничным водам, но они делают достаточно много в этом направлении. Основные механизмы, то есть соглашения, совместные органы уже присутствуют в странах Центральной Азии. Поэтому это вопрос времени, и в конечном итоге вся Центральная Азия будет участвовать в Конвенции, потому что Конвенция – она для всех. Это рамочные основы сотрудничества. Там обязательства есть и у государств верхнего течения, и у государств нижнего течения. То есть нельзя говорить, что она выгодна кому-то одному и невыгодна другим. В конечном итоге трансграничное водное сотрудничество несет в себе гораздо больше выгоды, чем затрат. Например, если мы посмотрим на проблематику изменения климата, то уже очень многие государства поняли, что гораздо лучше работать по адаптации к изменению климата на уровне трансграничных бассейнов, поскольку это позволяет экономить ресурсы, внедрять адаптационные меры там, где они наиболее целесообразны, и минимизировать при этом затраты. Вот, например, в бассейнах рек Чу и Талас, которые разделяют Кыргызстан и Казахстан, очень успешно идет работа в этом направлении, в том числе – при поддержке Конвенции.
НШ: В чем заключается цель Протокола по проблемам воды и здоровья?
ЮТ: Это совместный инструмент, секретариатом его выступает ЕЭК ООН и ВОЗ Европа. Это уникальный документ, поскольку это единственный международно-правовой документ, который сочетает в себе вопросы воды и здоровья и помогает на практике реализовывать права человека на воду и санитарию. Мы только что говорили о Центральной Азии. Пока ни одно государство Центральной Азии не является стороной протокола. Но Казахстан заявил о своем желании присоединиться к Протоколу по проблемам воды и здоровья. Кроме того, процесс присоединения к протоколу также идет полным ходом в Узбекистане. Пандемия коронавируса заставила государства по-новому посмотреть на необходимость правовых рамок в области воды и здоровья и сделала Протокол еще более актуальным. В протоколе есть интересный механизм установления целевых показателей в области воды и санитарии, и этот механизм помогает странам определить приоритетные направления и использовать свои ограниченные ресурсы там, где может быть максимальный эффект для решения проблемы воды и здоровья.
Служба новостей ООН / Наргиз Шекинская Юлия Тромбицкая, юрист Секретариата Конвенции ООН по воде.
