Малые коренные народы и изменение климата

Добыча ископаемого топлива — прямая угроза выживанию малых коренных народов по всему миру. Эта тема проходит красной строкой во всех выступлениях представителей коренных народов мира на мероприятиях в рамках переговоров ООН по климату в Марракеше.

Несмотря на то, что внимание СМИ почти полностью переключилось на результаты выборов в США, за рамками дискуссии остается тот факт, что именно нежелание некоторых стран переходить на безуглеродный путь развития приводит к трагедиям в традиционных сообществах. Об этом продолжают говорить и защитники исконных территорий племени Сиу в штате Северная Дакота, и представители малых коренных народов России и всего мира.

В России насчитывается 41 коренной народ, общей численностью всего около 240 тысяч человек. В 34 регионах России есть коренные сообщества. По статистике, представленной российскими участниками в рамках Дня коренных народов, прошедшего в Марракеше, на территориях коренных сообществ России находится около 90% леса, 100% алмазов, 90% нефти и газа. Этим и обусловлен конфликт между наращиванием добычи природных ресурсов в рамках углеродной экономики и сохранением природных и культурных ценностей, а фактически и выживанием, местного населения.

Для вхождения в перечень малых коренных народов должны выполняться следующие четыре условия: численность менее 50 тысяч человек, проживание на своей традиционной территории, сохранение традиционного образа жизни и этнического и культурного самосознания. Изменение климата, а также прямое воздействие добывающих отраслей ставят под удар все четыре пункта, обуславливающие сохранение коренной идентичности малых народов.

Негативные последствия изменения климата ощущаются коренными сообществами довольно остро, так как весь их жизненный уклад построен на следовании естественным природным колебаниям и предсказании погодных явлений — по метеоусловиям, по поведению животных, с которыми связана их жизнедеятельность. Например, из-за потепления (которое в Сибири в 2-3 раза сильнее, чем в среднем по миру) изменяется режим снежного покрова — снег подтаивает, потом опять замерзает, и олени не могут достать себе ягель из-подо льда, голодают, ранят себя в попытке его разбить, поэтому сильно увеличилась смертность самых слабых, 1-2 годовалых оленей и <важенок>, беременных олених.

Меняется режим ледостава — Юкагирские охотники не могут вовремя выехать на свои участки. Осложняется связь между отдаленными поселениями, в местах, где раньше можно было пройти по льду, и связь с <большой землей>. Учащаются случаи аварий и травм из-за нестабильного ледяного покрова. Также усиливаются весенние паводки и осенние наводнения, приводящие к сильнейшей береговой эрозии.

Меняется видовой и количественный состав промысловых рыб и животных, пути их миграции. В прошлый сезон в двух районах Таймыра в реке так и не появился омуль, ранее бывший основным промысловым видом. Из-за нестандартной погоды исчезли комары и другие насекомые, стали погибать питающиеся ими мальки рыб, стало еще меньше рыбы. Из-за потепления стала появляться неизвестная до того растительность, <пришли> белки, но исчезли лемминги, которыми питается белый песец. Ушел песец — у местных охотников нет меха, нет средств для натурального обмена или денег для поддержания своих семей.

В поисках еды уходят дикие олени, параллельно вытаптывая пастбища для домашних оленей. Из-за сокращение популяции диких оленей все чаще наблюдаются нападения волков на домашних оленей, на стоянки.

Оттаивание вечной мерзлоты чревато целым рядом негативных последствий. Во-первых, в результате этого процесса высвобождается метан, который является в 23 раза более сильным парниковым газом, чем углекислый газ, что в свою очередь еще больше подгоняет изменение климата в регионе.

Из-за оттаивания на поверхности оказываются и размываются захоронения животных и людей. Все более частое появление костей мамонтов стало привлекать <черных палеонтологов> (нелегально добывающим останки и прочие ископаемые природные объекты для извлечения коммерческой выгоды). Традиционно, у коренного населения сбор мамонтовых костей был запрещен. Мамонты олицетворяли собой спящих духов нижнего мира, а доставать их кости означало открывать дорогу этим злым духам. Для многих старейшин происходящее очень символично, особенно в контексте меняющегося окружения и ухудшения жизненных условий.

Еще большую проблему представляют собой размывы захоронений животных и людей, погибших в результате жутких заболеваний, которые для современного человека являются чем-то из прошлого. Есть реальная опасность распространения вирусов из-за обнажения останков людей, умерших сотни лет назад от оспы и чумы. Уже в 2016 году на Ямале произошла крупная вспышка сибирской язвы, вызванная вирусом, полученным от захороненных в прошлом животных. В результате экстренных мер по борьбе с вспышкой сотни оленей были уничтожены, сотни людей перемещены, один ребенок погиб.

Таяние мерзлоты приводит к разрушению опор зданий и необходимости дополнительного перемещения местного населения. Многие жители не мыслят себе жизни вне традиционных поселений. Будучи оторванными от своей земли, они не в состоянии адаптироваться к искусственным условиям поселков. В ситуации, когда традиционные промыслы недоступны и неосуществимы, возникает безработица, пьянство, растет смертность.

Добыча ископаемого топлива грозит традиционному укладу и состоянию здоровья окружающей среды не меньше. Трубы, прокладываемые нефтегазовыми компаниями, перегораживают пути миграции диких оленей. Дым, распространяющийся по тундре в результате деятельности <Норильского никеля>, пугает оленей, загрязняет воздух. Природные ландшафты в районах добычи нарушены и загрязнены до неузнаваемости.

Многие представители коренного населения России приветствуют подписание Парижского соглашения и возлагают на него надежды в защите своих территорий и сообществ. Некоторые из них уже имеют опыт участия в проектах, осуществленных в рамках работы <гибких механизмов> Киотского протокола. Одним из таких примеров является германско-российских проект совместного осуществления на дальнем Востоке, в зоне проживания удэгейцев. В результате проекта, по словам представлявшего его Родиона Суляндзиги, директора <Центра содействия коренным малочисленным народам Севера>, удалось сохранить 2 миллиона гектаров уникальной Бикинской тайги от коммерческих рубок. Г-н Суляндзига (как и Климатический секретариат РСоЭС) очень приветствует тот факт, что Парижское соглашение говорит о необходимости защиты <всех лесов>, под которыми подразумеваются и бореальные леса, а не только тропические, как это было в Киотском протоколе.

Одновременно с этим, представители организаций коренных народов стран с тропическими лесами, ощутившими на себе все последствия <гибких механизмов>, предупреждают о серьезной опасности для экосистем и коренного населения, которую может представлять осуществление проектов так называемой компенсации выбросов углекислого газа за счет лесопосадок и снижения деградации лесов. Практически все высказываются против <порочной системы> компенсации выбросов, которая позволяет участникам уходить от прямых мер по снижению выбросов и, в силу недочетов системы в виде двойного зачета и прочего, получать необоснованные единицы снижения, которые зачастую не означают никакого фактического снижения выбросов вообще.

Система <компенсаций> и торговли углеродными единицами, <углеродными кредитами>, подчиняется своим экономическим законам, а проект в рамках подобного механизма — это коммерческий проект, нацеленный на извлечение прибыли и на неограниченный рост в перспективе.

Во многих случаях подобные проекты приводили к <лесопосадкам> в виде плантаций биотехнологических культур на месте сведенного старого леса. Заинтересованные люди получали доход от проданной древесины, плюс <углеродные кредиты> за посадку <леса>. Организации коренного населения и многие НКО подчеркивают, что подобные плантации нельзя считать лесами и учитывать их в механизмах нового соглашения. Также необходимо обеспечить договоренности и соблюдение прав местного населения, чтобы не допустить конфликта между его интересами (что часто означает обеспечение базовых средств к существованию) и корпоративными интересами компаний — участниц проектов в рамках механизмов Соглашения.

Многие организации, например, международные <Друзья Земли>, выступают против существования подобных схем и системы торговли выбросами и углеродных рынков как таковых. Другие более оптимистичны и допускают существование подобных рыночных механизмов, но подчеркивают, что они должны быть переходным средством, которое на определенном этапе должно быть упразднено, но пока имеет право на существование для поддержки и экономического <подстегивания> реального сокращения выбросов.

Все, и российские, и иностранные представители коренных народов сходятся на том, что в рамках Парижского соглашения должны существовать механизмы поддержки адаптации к негативным последствиям изменения климата. Должен быть пункт, который бы говорил о защите прав коренного населения, что подстегнуло бы развитие национального законодательства, обеспечивающего защиту коренного населения на местах в процессе работы механизмов Соглашения.

Группа представителей коренных народов земли в рамках ООН единогласно осудила план прокладки трубопровода Dakota Access, поддерживаемый Д. Трампом. Российские представители коренных народов также говорят о том, что необходимо повсеместно снижать и прекращать добычу ископаемого топлива и развивать возобновляемые источники энергии — чтобы выжить.

Источник:  http://rusecounion.ru/marrakesh_2

Бюллетень Союа «За химическую безопасность»