Почему взгляд науки и бизнеса на экологию и общество так различается

Социолог Ольга Бычкова рассуждает о том, почему ученые и бизнесмены не могут найти общий язык по теме климатических изменений, как наладить между ними диалог и при чем тут ESG-повестка

Что думают об экологии ученые и бизнесмены
Примерно год назад мы, социальные исследователи науки, пошли к естественникам и, используя разработанный нами алгоритм, отобрали десять ведущих российских ученых из разных дисциплин. Центр исследований науки и технологий в Европейском университете с сентября 2020-го целый год проводил климатический семинар — своеобразный ликбез по климатологии для социальных исследователей и публики. Главная идея — повысить интерес к теме климата в стране и достижениям российской науки в этом направлении. Спустя год пришло понимание того, как ученые-климатологи говорят о планете и климате.

Они мыслят о планете глобально. Например, эксперты со всего мира выпускают обзоры существующих научных работ и докладов об изменении климата. В августе был опубликован устрашающий отчет (Climate Change 2021: The Physical Science Basis, подготовленный Межправительственной группой экспертов по изменению климата, IPCC, структурой ООН. — РБК), суть которого можно свести к одному слову: поздно. Меры по борьбе с изменениями климата необходимы, но явно в большем масштабе. А сейчас что ни делается, лучше планете не становится. Можно вводить углеродные налоги и снижать количество выбросов, но если делать это в том объеме и с такой скоростью, как сейчас, мало что изменится.

Как российский бизнес отреагировал на этот отчет? Покачали головой и начали усиленно говорить про ESG — набор стандартов деятельности компании по экологическому, социальному и корпоративному управлению.

Весь год, пока шло знакомство с учеными-климатологами, мы жили на совершенно другой планете. На каждой встрече нам говорили, насколько и в каком месте Земле плохо. В общении с представителями бизнеса мы услышали четкую позицию: «Климат — тема, которая уже понятна и объяснена. Сейчас надо придумать, что делать с ВВП страны, который упадет из-за углеродных налогов и прочих мер, принимаемых в мире. Именно эта проблема станет самой страшной в ближайшие 5, 10, 30 лет».

Представители российских компаний видят другую Землю. И кажется, что им нет дела до опасений климатологов и судьбы планеты. Планеты, которая ждет от нас долгосрочных проектов, а не преходящих решений на пять—десять лет.

При этом стоит признать, что сами ученые не предлагают доступного решения. Некоторые из них могут сказать: «Один из вариантов — остановить экономическое производство на планете», но это нецелесообразно. У ученых нет готовых и быстрых решений для общества. А для бизнесменов судьба планеты — не первостепенная задача. Я уверена, что где-то глубоко внутри себя большинство бизнесменов знают о колоссальном кризисе, в котором сейчас оказалась Земля. Но этот кризис не актуален даже на горизонте 30 лет. Основная проблема для бизнеса и принимающих решения сейчас — как Россия будет себя чувствовать в мировой экономике, где массово принимаются политические меры по сокращению выбросов CO2 и вводят налоги на углеродный след.

Кажется, что проблематика у ученых и бизнесменов похожая, но когда обращаешься к принципам устойчивого развития, то понимаешь, что эти две группы беспокоятся о разном. Ученые — о состоянии планеты как единого целого, а бизнес и чиновники — о том, какие директивы и поручения надо создать и как им соответствовать. Получается, что в очередной раз ученые и бизнесмены говорят о планете и климате на разных языках.

Почему бизнес и наука не понимают друг друга
Мы знаем, что ESG включает три аспекта: окружающую среду, социальное управление и корпоративное управление.

Если посмотреть на параметры, по которым оценивается соответствие компании ESG-политикам, становится видно, что буква E сильно оторвана от S и G. Как будто природа — что-то отдельное от общества и управления. Получается, что вред окружающей среде — это одно, а число женщин в совете директоров — другое. Проблема в том, что для улучшения ESG-рейтинга компания сама может выбрать, какой из трех критериев ESG она будет продвигать. Здесь нет четких рекомендаций.

Например, недавно Сибирская угольная энергетическая компания (СУЭК) выпустила «зеленые» евробонды — облигации, которые помогают финансировать экологические проекты. Отдельные иностранные компании и банки поддержали этот выпуск. При этом европейские некоммерческие «зеленые» организации бьют тревогу и не понимают, как можно было выпустить одну из крупнейших угольных компаний мира с «зелеными» облигациями.

Уголь нельзя сделать «зеленым». Это самое страшное полезное ископаемое, от которого нужно отказаться на 100%. Надо закрывать угольные станции, искать другие способы, но дальше нельзя использовать этот ресурс планеты.

Создается ощущение, что следование принципам ESG в корпоративном секторе — это фикция и имитация. Параметры СУЭК по другим критериям в норме: у них хорошо развито корпоративное и социальное управление. Компания, например, включает женщин в совет директоров, занимается социальным развитием — значит, по логике отдельных показателей ESG-рейтинга в России, она может считаться «ответственной». Если рассматривать Землю как единое целое, это просто нелепо: оттого что стало больше женщин-директоров, негативный эффект от использования угля не снизился. Одно другое не компенсирует.

У ученых есть это представление о Земле — как о чем-то едином, когда нельзя смотреть на планету и на физические объекты сами по себе. Нужно учитывать населяющих эту планету живых существ, в том числе и людей, чтобы как-то объяснить климатические изменения.

При этом понятно, что нельзя достучаться до общества, рассказывая о природных катаклизмах как о протекающих без нашего участия. Необходимо обсуждать взаимосвязь — как сами люди влияют на то, что происходит сегодня с Землей.

Для такой картины мира есть термин, хотя так и не признанный геологами, — антропоцен. Им описывают современность как эпоху, в которую воздействие человека стало ведущей геологической силой в развитии нашей планеты. Именно поэтому невозможно смотреть на Землю «в вакууме», отдельно от живущих на планете людей и других живых и неживых существ и объектов.

С точки зрения бизнеса все представляется более упрощенным: нет взаимосвязанной системы. Есть отдельно люди, а отдельно — природа. И граница между ними четко видна. Это надо менять.

Почему важна взаимосвязь параметров ESG
Бизнес ориентируется на ESG-принципы, чтобы привлечь ответственных инвесторов. Иногда это приводит к гринвошингу, когда компании только притворяются «зелеными». Некоторые делают это умышленно, но многие искренне не понимают, как им быть по-настоящему «ответственными». У ESG нет четких критериев, а привлекать инвесторов и зарабатывать деньги надо. Именно поэтому существует запрос со стороны бизнеса на ясные и четкие правила. И это желание очень понятно: кажется, что критерии, которым уделяют больше внимания, выбираются чуть ли не случайно.

Часто оказывается, что в этом случайном подборе нет и понимания, как все на планете взаимосвязано: социальное, корпоративное и природное. И насколько в этой взаимосвязи важно признание разнообразия, того, что передается английским словом diversity. Вспомним историю со «ВкусВиллом», который показал лесбийскую семью в рекламе, а потом удалил — потому что это якобы не про их принципы. При этом они продолжают считать себя «нетоксичной» компанией.

Казалось бы, при чем тут ЛГБТ-повестка? Стоит понимать, что экологичность — это не только производство правильных натуральных продуктов. Она соотносится с обществом. Социальная часть оказывает огромное влияние на то, кто будет в совете директоров, как относятся к социальному и природному разнообразию. Связка «зелености» с принципом разнообразия очень важна, потому что решения по поводу того, как будет вести себя компания, принимают люди.

Интересно, насколько идея ESG оказывается связана с «новой этикой», которая в том числе обращает особое внимание на признание разнообразия. Кажется, что именно поэтому так сложно придумать четкие правила для ESG-политик. Если ты видишь разнообразие, то сказать, какой параметр должен стать главным, и тем более придумать некую стандартизированную инструкцию для всех — очень сложно.

Я понимаю, что говорю о некой идеальной модели, которая могла бы показать всю взаимосвязанность живого и неживого на нашей планете, — и пока ни одна научная теория этого дать не может. К сожалению, каждый из нас обладает разными частями знания о планете, и они еще не складываются в общий пазл. Климатологи не всегда учитывают общество, говоря о планете. Мы, социальные исследователи, склонны к тому, чтобы больше думать о людях, но при этом не замечать природу. Бизнесмены думают о ВВП и экономическом росте. В итоге мы видим странные скачки, когда компанию, добывающую уголь, считают ответственной, а показывать лесбийскую семью, оказывается, — «неэкологично».

Поможет ли внедрение критериев ESG в России бороться с изменением климата
Прогнозы пока пессимистичные. Чаще всего, когда мы пытаемся внедрить у себя международные принципы, это приводит к имитации и фиктивному исполнению критериев. Нередко — к авралам и бюрократической штурмовщине. В этом плане российский бизнес оказался в сложной ситуации. Не все предприниматели занимались до этого корпоративным и социальным управлением в достаточном объеме, а теперь им еще навязывают экологию. В итоге во всем мире говорят про карбоновые налоги и перестраивают производство, а в России ищут способы на бумаге доказать, что в стране поглощается больше CO2, чем выделяется. Или кидаются улучшать социальные показатели, не обращая внимания на другие критерии ESG.

Вопрос с корпоративным и социальным критериями за границей решался давно. И сейчас, когда зарубежные коллеги встраивают в работу бизнеса заботу об экологии (букву E), у них получается лучше, чем у нас: в отчетах Еврокомиссии, например, заметно понимание взаимосвязанности всех процессов. Зная же историю взаимодействия российского бизнеса и государства, можно предположить, что компании будут просто мимикрировать под ситуацию — имитировать показатели ESG или выполнять их выборочно. Поэтому, как кажется, без целенаправленного участия государства ничего сделано не будет. При этом должна быть некая централизованная стратегия и политика, осуществляемая не карательными мерами, поскольку мы знаем, что в российском контексте они не работают.

Во всей истории с ESG меня особенно беспокоит разрыв между учеными, изучающими планету, с одной стороны, и стейкхолдерами и предпринимателями — с другой. Но построить диалог между ними возможно.

Для этого нужно интегрировать научное знание в публичную сферу, привнести в бизнес понимание взаимосвязанности всех критериев ESG. Возможно, нужна революция сознания и принципиально иная картина мира, которая перевернет наше представление о планете. Подобно тому, как когда-то давно идеи Галилея изменили наше отношение к Солнцу.

И такие идеи есть — о взаимосвязи всего живого на Земле, о которой говорили Владимир Вернадский и Джеймс Лавлок, и о критической зоне — тонкой пленке жизни на нашей планете, исследованием которой занимаются сегодня ведущие ученые в мире.

Источник: https://trends.rbc.ru/trends/green/6166088e9a7947568edc5205