Политика природы
Бруно Латур (р. 1947) — философ, антрополог, историк и социолог науки.
Что делать c политической экологией?
Что делать с политической экологией? Ничего. Что делать? Политическую экологию!
Первый вопрос задают себе все те, кто надеялся, что политика природы приведет к обновлению общественной жизни, отмечая, что в движении так называемых зеленых начался застой. Они бы очень хотели знать, почему гора так часто рождает мышь. На второй вопрос все, несмотря на видимые различия, должны дать один и тот же ответ. Мы не можем поступить по-другому, поскольку нельзя сделать так, чтобы с одной стороны была политика, а с другой — природа. Любая политика, с тех пор как было изобретено само это слово, определялась через ее отношение к природе, каждая черта, каждая особенность, каждая функция которой зависела от полемической воли ограничивать, пересоздавать, основывать, обходить и прояснять общественную жизнь. Следовательно, у нас нет выбора — заниматься или не заниматься политической экологией, но у нас есть выбор — делать это украдкой, отделяя вопросы природы от вопросов политики, или открыто рассматривать эти вопросы как один-единственный вопрос, который встает перед всеми коллективами. И в то время как экологические движения объявляют нам о вторжении природы в политику, нам нужно представить, чаще всего заодно с этими движениями, но порой даже против них, как могла бы выглядеть политика, наконец-то освобожденная он нависающего над ней дамоклова меча природы.
Нам возразят, что политическая экология уже существует. Она имеет бесчисленные разновидности, от более глубоких до наиболее поверхностных, охватывая всевозможные утопические, рациональные или либеральные формы. Каковы бы ни были ресурсы, которыми мы здесь располагаем, все эти движения уже сплели тысячу нитей, связывающих природу и политику. Именно об этом они все и говорят: надо проводить наконец политику природы; изменить наконец общественную жизнь таким образом, чтобы она стала принимать в расчет природу; приспособить наконец-то наши системы производства к требованиям природы; встать наконец на защиту природы от пагубных воздействий человека, проводя взвешенную и твердую политику. Короче говоря, в разных, подчас неопределенных, порой противоречивых формах речь уже идет о том, чтобы сделать заботу о природе частью политической жизни.
Как же мы можем утверждать, что это совершенно новая задача, за которую еще никто не брался? Можно обсуждать, насколько такая постановка полезна и применима на практике, но мы не можем сделать вид, что к разрешению этой задачи еще не приступали и что она уже по большей части не разрешена. Если политическая экология потерпела поражение, то вовсе не из-за того, что она пыталась привить природное общественной жизни. Если она теряет свое влияние, то происходит это, скажут одни, просто-напросто потому, что ей противостоят слишком могущественные интересы; потому, скажут другие, что у нее никогда не было своего собственного содержания, чтобы соперничать с вековечной политикой. Во всяком случае, слишком поздно ставить вопрос заново. Видимо, следует либо похоронить экологическое движение, отправив его на кладбище (и так уже переполненное), где покоятся идеологии прошлого столетия, либо сражаться еще более отважно, чтобы обеспечить его триумф в том виде, в каком оно сейчас существует. И в том и другом случае ставки сделаны, понятия определены, позиции сторон выверены. Вы слишком поздно явились на этот спор, который уже принял застывшие формы. С размышлениями покончено. Надо было начинать действовать лет десять тому назад.
Мы хотим предложить другую гипотезу, которая, возможно, послужит извинением нашему несвоевременному вмешательству. С концептуальной точки зрения политическая экология еще и не начала существовать; просто были соединены два слова — «экология» и «политика», каждое из которых так и не получило нового осмысления. Следовательно, испытания, которым до сих пор подвергались экологические движения, ничего не доказывают ни в отношении своих прошлых поражений, ни относительно своих возможных успехов. Причины такой задержки слишком просты: слишком быстро поверили в то, что достаточно повторно использовать старые понятия природы и политики, чтобы установить права и обязанности политической экологии. Тем не менее oikos, logos, phusis и polis остаются подлинными загадками, пока эти четыре понятия не задействуются одновременно.
Читать статью полностью Политика природы. Бруно Латур
Перевод Дмитрия Калугина
