ПРОБЛЕМА С КЛИМАТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТЬЮ ГРЕТЫ ТУНБЕРГ

Проблема не в том, что европейцы думают, как американцы, 13 процентов из коих считают, что человеческая деятельность «не несет никакой ответственности» за глобальное потепление. Европейцы менее циничны в отношении официальных сообщений об изменении климата, которые поступают от ООН и различных университетов. Проблема, скорее, в том, что европейцы ведут себя как американцы, крепко держась за свои привычки автомобилизма и потребления.

Поэтому климатические активисты поменяли акценты. Больше не стоит цацкаться, объясняя, что произойдёт, когда содержание углекислого газа превысит 400 частей на миллион. Лучше использовать призрак неизбежного самоуничтожения, чтобы сплотить общественность на почве таких действий, как запрет автомобилей в центрах городов и прекращение разведки новой нефти.

Этот новый стиль может способствовать срочности принятия мер. Но это заставит протестующих против климата вступить в конфликт с демократией, независимо от того, осознают они это или нет.

Символом этой трансформации является шведская старшеклассница Грета Тунберг, которая называет себя более чем 800 тысячам подписчиков в Твиттере «16-летней климатической активисткой с синдромом Аспергера (общим нарушением психического развития, характеризующееся серьёзными трудностями в социальном взаимодействии, а также ограниченным, стереотипным, повторяющимся репертуаром интересов и занятий. — Прим.перев.)». В конце прошлого лета она начала пропускать школу по пятницам и ездить в парламент Швеции, риксдаг, где раздаёт листовки, на грубом языке информирующие взрослых, что она делает это, потому что они разрушают ее будущее.

К ней присоединились её одноклассники. Учащиеся в других европейских столицах стали ей подражать. «Пятницы для будущего», как стали называть эти протесты, превратили г-жу Тунберг в первого мирового политического лидера, родившегося в этом столетии. Их приветствовали партии зеленых по всему континенту, многие из которых одержали впечатляющие победы на майских европейских выборах.

Г-жа Тунберг считает, что люди должны действовать, а не спорить. Возможно, именно поэтому она планирует отправиться на ассамблею ООН по глобальному потеплению в Нью-Йорке в следующем месяце на паруснике, а не на самолете. Дело не в том, что г-жа Тунберг пренебрегает климатическими данными; на самом деле, она ссылается на ежегодные доклады Межправительственной группы экспертов Организации ООН по изменению климата (МГЭИК), как если бы те были Евангелием. Просто она не считает нужным спорить.

Ее стиль основывается на двух вещах. Во-первых, это упрощение. «Климатический кризис уже бесспорен, — сказала она на TED Talk в Стокгольме в этом году. — У нас уже есть все факты и решения. Все, что нам нужно сделать, это проснуться и измениться». Во-вторых, необходимо сеять панику, как она объяснила на Всемирном экономическом форуме в Давосе прошлой зимой.

Вообще-то г-жа Тунберг не была бы допущена до дебатов на демократическом форуме. Поскольку 16-летняя девочка не является юридически ответственным взрослым, ее нельзя подвергать резкой критике, и, даже оставляя в стороне её собственное признание в аутизме, г-жа Тунберг — сложный подросток. Интеллектуально она развита не по годам и тонка. Она рассуждает как начитанный, но догматичный студент-радикал в свои 20 лет. Физически она крошечная и юная, выглядит моложе своих лет и часто называет себя «ребенком» — а это последнее, что может сделать среднестатистический 16-летний подросток.

Дети ее возраста не многое видели в жизни. Ее мировоззрение может быть далёким от реальности, ее приоритеты не сбалансированы. Но в наше время и в ее случае это кажется плюсом. У людей было достаточно баланса и перспективы. Они хотят целеустремленной преданности поставленной задаче.

Это-то г-жа Тунберг обеспечивает. То, что изменение климата следует понимать как «чрезвычайную ситуацию», является её первой целью. Все чаще этот подход разделяют и власти. По данным The Economist, британское метеорологическое агентство пыталось ускорить свои «атрибутивные исследования», чтобы связать инциденты с экстремальной погодой и глобальным потеплением до того, как внимание к ним общественности снизится. Это политическая, а не метеорологическая цель. Есть также призывы политизировать язык: в мае The Guardian объявила, что в своих статьях будет использовать термин «климатический кризис», а не «изменение климата», и «глобальное отопление», а не «глобальное потепление».

Союзы между институциональными властями и активистами, такими как г-жа Тунберг, часто имеют неприятные последствия. К вопросам глобального потепления доверия уже большие, даже без свежих подстрекательств к политизации. Через некоторое время после исполнения 16 лет большинство людей узнают, что даже члены МГЭИК выше личных интересов и человеческих ошибок.

Трудно также сказать, как будет выглядеть настоящие, а не утопические меры снижения уровня выбросов углерода, когда общественность станет законодательной и регулирующей. Вопреки предположениям многих поклонников г-жи Тунберг, это может напоминать современные популистские обещания больше, чем мир, представленный разработчиками ООН и экспертами по управлению из Давоса. Протекционизм может заключаться в следующем: если вы устанавливаете систему цен на углерод, страны, которые не практикуют ее, являются «демпингующими», и импорт из них должен быть запрещён. Иммиграцию тоже придётся пресечь: трудно понять, как какая-либо долгосрочная массовая иммиграция согласуется с желанием снизить выбросы углерода в Европе.

И это еще до того, как мы затронем вопрос о том, какую цивилизацию мы хотим получить и на каком уровне технологической сложности. На планете из восьми миллиардов человек даже свадьба требует значительных затрат энергии. Как и еда. Как и чистая питьевая вода. Как и общение.

Климатические агитаторы всё чаще хотят действия, а не того, что от них отвлекает. Это часто требует демонизировать любого, кто стоит у них на пути. В июле редактор по климату голландской газеты NRC Handelsblad пожаловался на то, что объявление Парижем 9 июля «чрезвычайного климатического положения» не сопровождалось запретом на автомобильное движение в Париже или потускнением огней на Эйфелевой башне. В Германии слово «Flugscham» стало одним из самых интересных неологизмов прошлого года. Это означает не страх полета, а стыд полета и загрязнение, которое оно вызывает. Немецкий экономист Нико Пек призывает пристыдить людей за бронирование круизов и за управление внедорожниками.

За новой смелостью климатических активистов стоит предположение, что благие намерения простых европейцев искренни, а их бездействие — лицемерно. Но всё может быть наоборот. Как бы то ни было, медлительность европейцев в воздействии на климат не может быть просто сочтена «отрицанием». Не значит, что те, кто читает доклады ООН, но не выходят на улицы, менее решительны — они могут просто не соглашаться с выводами МГЭИК или иметь другие приоритеты.

Демократия часто требует поджидать и посмотреть, что будет. Терпение может быть главной добродетелью демократии. Изменение климата является серьезной проблемой. Но сказать: «Мы не можем ждать», — значит породить проблему столь же серьёзную.

Кристофер КОЛДУЭЛЛ,
автор книги «Размышления о революции в Европе: иммиграция, ислам и Запад».

Опубликовано в американской газете «Нью-Йорк таймс» (The New York Times) 2 августа 2019 года.

Источник: https://www.nytimes.com/2019/08/02/opinion/climate-change-greta-thunberg.html

Перевод с английского Александра ЖАБСКОГО.

Источник: http://ecoznay.ru/publ/problema_s_klimaticheskoj_aktivnostju_grety_tunberg/1-1-0-2147