«Суть». Человечество слишком много берет в долг у будущих поколений

12.11.2019

«Сохранить и передать предкам» — что для вас значит эта фраза? Для кого-то это означает передать по наследству какую-то семейную реликвию, кто-то старается отложить капитал для своих детей, чтобы обеспечить им достойное образование и комфортную жизнь. Но есть нечто, что дороже всего этого вместе взятого – планета. Стремительное развитие промышленности, эпоха потребления привели Землю в такое состояние, что уже в ближайшем будущем мы, возможно, будем бороться не за развитие отраслей экономики, а за выживание на этой планете. Человечество уже переступило барьер еще несколько десятков лет назад, и с каждым годом эта черта отодвигается в сторону ухудшения. Как часть этой системы Кыргызстан не стал исключением в этих процессах.

Эколог Анна Кириленко изучает глубинные причины экологических проблем в стране и мире. Наша беседа в рамках очередного выпуска рубрики «Суть» раскрывает причины негативных процессов в окружающей среде и объясняет необходимость перераспределения мировых ресурсов. Несмотря на большую порцию негатива в происходящих в мире явлениях есть место и оптимизму.

Мир не состоит из существ. Это существа составляют мир, делают его единым своими отношениями и зависимостями.

Эмиль Шукуров (1938-2019)

«Азаттык»: Об экологии в Бишкеке вспоминают перед началом отопительного сезона – когда проблема, вот, перед глазами, когда начинают задыхаться, страдать аллергией и так далее. Имею ввиду смог. Но проблем окружающей среды не только в Бишкеке, но и во всем Кыргызстане достаточно много. Какую вы выделили бы особо?

Анна Кириленко: Экология – комплексная штука. Когда говорим о той или иной проблеме, должны помнить — она всегда связана со всеми остальными. Но базовая, как мы видим, связана с работой естественных экосистем. Раньше нас в школе учили и говорили, что виды адаптируются к тому что происходит в окружающей среде. Тот же Дарвин, когда изучал галапагосских вьюрков, он отмечал, что в зависимости от определенных обстоятельств форма их клюва меняется, каждый вид старается адаптироваться и приспособиться к окружающей среде для максимального выживания. Плюс речь шла о том, что виды находятся в постоянной конкуренции друг с другом.

Но на сегодняшний день работы таких великолепных ученых как Горшков, посвященные биотической регуляции окружающей среды, работы нашего современника Эмиля Шукурова говорят о другом – о том, что экосистемы — сложные биологические системы взаимодействия миллиардов видов, и они не просто адаптируются к окружающей среде, а адаптируют окружающую среду под себя. Допустим, где-то вулкан выбросил большое количество углекислого и других газов. Это не остается незамеченным для естественных экосистем, которые его окружают. Что происходит? Растения начинают более активно улавливать углекислый газ и выделять кислород, тем самым стабилизируя нарушенное равновесие. Таким образом естественные экосистемы регулируют состояние биосферы.

Можно спросить, а какие параметры регулируют экосистемы? В первую очередь — температуру. Для нас как для живых организмов очень важно, чтобы вода находилась в трех агрегатных состояниях. Каких, все мы помним…

«Азаттык»: Помню – жидкое, твердое и газообразное…

Анна Кириленко: На самом деле это очень неустойчивое и энергозатратное дело. Потому что термодинамически устойчивое состояние — это либо твердое, либо газ. А вот жидкое может существовать только в узком температурном диапазоне. А для наших с вами тел очень важно именно жидкое — вода. А значит, мы можем жить в очень ограниченном температурном диапазоне. Таким образом, окружающие нас экосистемы поддерживают этот диапазон. Потом, газообразное состояние — каков состав атмосферы, каково количество углекислого газа, азота и так далее. Это тоже регулируется экосистемами. Климат, влажность – все.

Но что происходит сегодня? Катастрофическое нарастание скорости утраты экосистем, видов. Мы, например, привыкли упоминать Красную книгу. Но это видовой подход. Раньше это не было такой катастрофой – исчез один вид, на его место встал другой… Виды поддерживают друг друга. В этой системе они находятся в постоянном партнерстве. И партнерство куда важнее того, о чем мы раньше говорили – конкуренции. Потому что совместно каждый вид старается быть эффективным в поддержании состояния окружающей среды.

Горшков говорит: 60% территории Земли должны занимать естественные экосистемы для того, чтобы глобальный механизм обеспечения жизни на планете поддерживать. В 1992 году в Рио состоялась первая глобальная конференция – Саммит Земли. Она была посвящена экологии. До этого экология, конечно, тоже обсуждалась. Но она не стояла на повестке дня, тем более международного сообщества и тем более так остро. Почему именно в 1990-е годы возникает эта проблема и так остро? Потому что человечество переходит границу этих 60 процентов экосистем. Что с остальными 40? Они должны быть распространены следующим образом – 30 процентов может быть отведено на создание так называемых искусственных экосистем. Что это? Это – сельское хозяйство, которое нас с вами прокормит и 10% урбанизированной территории – города и иже с ними. Если мы придерживались бы такого распределения, не было бы проблем изменения климата, загрязнения – все могли бы нейтрализовывать эти экосистемы.

Мусорный полигон в Бишкеке

«Азаттык»: Но человек нарушил баланс…

Анна Кириленко: Мы нарушили экосистему суши – рубили леса. Есть специальная карта, которая демонстрирует, сколько лесов было, сколько осталось. Есть работы опять же Эмиля Шукурова о том, сколько леса могло бы произрастать на территории Кыргызстана и сколько произрастает сейчас, исходя из климатических условий, влажности. Лес мог занимать потенциально 30% территории Кыргызстана. А сейчас его всего 5,6%. Разница довольно большая. Почему я говорю о лесе? Это одна из наиболее продуктивных экосистем, которая может поддерживать условия для проживания на планете.

Мы живем в Центральной Азии. Наш климат характерен тем, что летом он сухой, резко континентальный, зимой холодно, летом очень жарко, не хватает влаги. Что мог бы дать лес? Это своеобразный насос влажности. Лес транспирирует и таким образом затягивает влажность с океана. Считается, что все пустыни, которые сейчас существуют в мире – это дело рук человека. То есть, если есть разрыв в 600 километров от океана, лес не может ухватить эту влажность. Это означает, что в центре континента будет пустыня. Некогда плодородные почвы превращаются в бесплодные земли и пустыни, то есть, в очень низкопродуктивные экосистемы, которые не вносят вклада в условия для поддержания жизни.

«Азаттык»: Теперь о Кыргызстане. В отличии от тех же стран Европы в свое время в Кыргызстане города активно не растут, не осваиваются дикие территории ради строительства многоэтажек. Но проблемы с функционированием экосистем у нас есть. Например, с теми же лесами, о которых писал и говорил Эмиль Шукуров.

Анна Кириленко: Во-первых, не только леса. У нас, по данным Эмиля Шукурова, на начало-середину прошлого века было порядка 20 видов экосистем. На сегодняшний день сохранилось около 10, может, даже 5. Как определяется, сохранилась экосистема или нет? Экосистема – это сложный механизм, имеющий свои внутренние механизмы регуляции. И главный регулятор в этой системе – базовый хищник. Почему важен снежный барс? Не из-за того, что он пушистый, красивый, все на них смотрят и умиляются, фотографии отличные получаются.

«Азаттык»: В том числе и я…

Кириленко: Я тоже… Эта часть у меня тоже есть, но барсы важны тем, что являются регуляторами альпийской экосистемы. Они регулируют численность архаров, баранов Марко Поло, козерогов – тех, кем они непосредственно питаются. Размножающаяся популяция хищников является регулятором. А копытные регулируют травостой – фитоциноз. Раньше мы задавались вопросом, глядя на траву – какая это экосистема? Теперь другой подход: мы смотрим на базового хищника, ареал его обитания. Базовый хищник является тем, кто регулирует экосистему. Это как директор завода. На место директора можно поставить кого угодно, но они не смогут выполнять функцию управления, и постепенно завод разрушится. Точно так же и с экосистемой – на вид все зелененько, красиво, но свою базовую функцию эта территория выполнять не будет. Например, мы говорим, что плантация – это не лес и что лес – это не плантация. Недостаточно посадить деревья в ряд и сказать, что это лес. Для того, чтобы это был лес, должна быть экосистема – население леса, ярусность.

«Азаттык»: Природа сама решает – где должен быть лес, а где — нет?

Анна Кириленко: Да-да, даже есть такое понятие, как ремонтные виды. Когда, например, где-то пожар случился, первыми, пионерами, выступают виды, которые быстро растут, быстро дают биомассу, чтобы сделать как бы заплатку. Но они изменяют экосистему в неблагоприятном для себя контексте, то есть, они меняют среду так, чтобы потом умереть, уйти оттуда, потому что их место должны занять виды, которые живут долго. Этим естественная экосистема отличается от той же сельскохозяйственной. Естественная экосистема может существовать миллионы лет.

«Азаттык»: Но главное, чтобы не вредил человек…

Анна Кириленко: Даже человек может туда интегрироваться. Но он может брать не всю биомассу, которую производит экосистема, а лишь какую-то часть. Почему сейчас все чаще и чаще заходит речь о традиционных знаниях? Потому что ряд народов адаптировался к жизни в экосистемах. Там были очень четкие экологические предохранители – так называемые табу. Это было и у кыргызов. Прежде чем что-то выловить, сорвать, срубить, люди как-то общаются с духами местности. Конечно, это связано и с некоторыми поверьями, верованиями. Но базовая функция – экологические предохранители, то есть, взять не более, чем необходимо.

Но у нас сейчас экономика потребления. Она ведет к перепотреблению ежедневно. То есть мы ориентируемся не на свои нужды, а на желания, а они у нас безграничны. Ведь если человек поел и наелся, то он не может съесть больше. А желания — на них ведь и играет экономика потребления и существующий капитализм, который говорит, что должен быть бесконечный рост. Но сама концепция роста сильно оспаривается. Мы должны говорить не столько о росте, сколько о развитии и прежде всего — развитии человека. То есть нам нужно в какой-то момент, опираясь на опыт предков, которые были вписаны в естественные экосистемы, сказать: Ребята, хватит! При существующих благах цивилизации можно жить хорошо.

«Азаттык»: Сейчас модно экологично жить и потреблять. Этот сегмент товаров на рынке достаточно развит – от бамбуковых зубных щеток до электромобилей. В Кыргызстане следование этому тренду достаточно дорого обходится. Не считаете ли вы, что и в этом есть маркетинговая составляющая, призывающая нас потреблять?

Анна Кириленко: Согласна с вами. Есть известные социологи — Зигмунд Бауман и Ульрих Бек. Они предложили концепцию, называемую «Общество рисков». В своих исследованиях они показали, что существующая экономика работает, что она постоянно выпускает на свободу различного рода риски, с которыми общество, в общем-то, согласно. Например, автомобили. Да, это рискованно, да, очень много людей гибнет под колесами, выхлопные газы ограничивают возможности нашего здоровья и так далее. Но за комфорт надо платить, и мы должны согласиться с этими рисками и принять их. Или те же шампуни или косметические средства. В их состав входит ряд веществ, которые очень опасны для здоровья. Но они так чудесно пахнут, они недорогие и мы будем использовать. Мы знаем о пищевых добавках, которые содержатся в еде. Мы знаем, что они плохо влияют на здоровье, но мы согласны есть такую еду.

«Общество рисков» связано с тем, что мы соглашаемся с теми рисками, которые экономика ежедневно выпускает на свободу. Но, как вы до этого справедливо заметили, есть и другая сторона экономики. Она говорит: Ребята, я вас избавлю от этих рисков, но получу за это дополнительную прибыль. То есть смягчение рисков, которые выпущены этой же самой экономикой, за деньги, является бизнесом.

«Азаттык»: Наверное, нас спасет аскетизм…

Анна Кириленко: Не столько аскетизм, а сколько правильное распределение ресурсов. Если мы посмотрим на мир в целом и на Кыргызстан, в частности, разрыв между самыми богатыми и самыми бедными, несмотря на Цели устойчивого развития, Цели тысячелетия, другие программы, растет.

Есть подсчеты, согласно которым, если сократить траты на военные нужды, частью этих средств мы можем решить все проблемы, связанные в мире с образованием. То есть, вы видите неверное распределение ресурсов в мире. А ведь мы все живем на одной планете. В Интернете периодически публикуется дата в году, когда мы исчерпываем ресурсы планеты, которые как бы были выделены на этот год, и начинаем жить в счет будущих поколений. К сожалению дата каждый раз сдвигается. Сейчас она приходится где-то на лето.

«Азаттык»: То есть, полгода мы живем за счет своих детей?

Анна Кириленко: Да. Мы начинаем жить в долг наших детей и внуков. И не потому что нам чего-то не хватает. У нас все есть. Мы неравномерно, неправильно все распределяем. Есть даже такое понятие как безжалостный рост. Мы смотрим на чудесный показатель – ВВП, которым апеллируют все государства, но за этими цифрами мы не видим людей. Мы зачастую не видим, что происходит. ВВП не гарантирует того, что люди в этой стране стали жить лучше. ВВП может достигаться за счет варварского отношения к природе, в счет долга перед будущими поколениями.

Об этом уже сейчас идет речь в рамках международных процессов. Но проблема в том, что есть большое запаздывание. Дело в том, что мы уже переступили барьер разрушения 60 процентов экосистем.

Сейчас мы еще как-то живем за счет экосистем океана. Но скорость изменений высока, она нарастет очень быстро. Поэтому мало кто может сказать, что будет завтра.

«Азаттык»: Такие тенденции внушают пессимизм. А как же дела обстоят в Кыргызстане? Тоже так же пессимистично или все-таки есть повод для оптимизма?

Анна Кириленко: В Кыргызстане еще сохранились естественные экосистемы. Приведу пример Иссык-Куля. Мы говорим о том, что у нас там плохие очистные сооружения. Но чистота Иссык-Куля сохраняется во многом благодаря облепиховым зарослям. Эти страшные кусты на диких пляжах выполняют удивительно важную функцию. Их корни – это экосистема, которая фильтрует все то, что сходит с гор. Иссык-Куль находится в котловине, и все стоки, которые идут сверху, фильтруются через эти заросли и в озеро попадает уже чистая вода. Если мы сохраним эти заросли, мы сохраним Иссык-Куль в первозданной чистоте.

«Азаттык»: Но у нас любят строить в 50 метрах от берега…

Анна Кириленко: Да, к сожалению. Заросли еще сохранились, их нужно хранить, расширять.

«Азаттык»: Какие еще есть примеры?

Анна Кириленко: Размножающаяся популяция снежного барса. У нас есть, что беречь, и вот это, наверное, самое главное. У нас удивительные растения, которые сейчас в Красной книге. Та же яблоня Недзвецкого. Когда-то на Тянь-Шане появляются косточковые, которые потом окультуриваются… Теперь эти яблоки известны всему миру.

Мы – зона очень богатого генетического разнообразия. Горный ландшафт – это как ковер из разных лоскутков, здесь одна экосистема, там — другая. Они маленькие, уязвимые, но они уникальны сами по себе. Для того, чтобы адаптировать конкретное место, они имеют свое уникальное разнообразие. Их немного, многие их них эндемики, они есть только в Кыргызстане. Это наше биоразнообразие уникально именно с этой точки зрения. Мы одна их основных точек сохранения биоразнообразия в мире. У нас на единицу площади очень высокий показатель разнообразия.

Наша задача – все это сохранить и передать нашим потомкам.