В мире произошли три события, которые способны сделать мир чище
4 ноября вступает в силу Парижское климатическое соглашение, две недели назад Международная организация гражданской авиации (ИКАО) решила, как именно снижать выбросы парниковых газов в области международных авиаперелетов, и, наконец, неделю назад были утверждены поправки к Монреальскому протоколу, регулирующему оборот озоноразрушающих веществ.
После того как страны-лидеры загрязнения окружающей среды парниковыми газами Китай, США, Индия и ЕС представили ООН документы о ратификации, новое глобальное климатическое соглашение вступит в силу уже в ноябре — еще до начала следующего раунда климатических переговоров ООН. В результате к третьей декаде октября Парижское соглашение ратифицировала 81 страна с совокупным объемом выбросов парниковых газов 60,43% от всего мирового объема.
«С одной стороны, сыграли свою роль выборы в США — во-первых, Барак Обама рассматривает Парижское соглашение как одно из достижений своей администрации, и ему необходимо было завершить процесс ратификации до своего ухода. Во-вторых, необходимо было «застраховаться» от угрозы выхода США из соглашения в случае победы на выборах Дональда Трампа — ярого противника парижских договоренностей, теперь он может начать процесс выхода лишь спустя три года после вступления соглашения в силу, а завершить его — спустя четыре года, то есть фактически накануне следующих президентских выборов»,- комментирует ратификацию соглашения исследователь международной климатической политики Игорь Макаров из ВШЭ. «С учетом того что значительная часть американских граждан рассматривает меры по сокращению выбросов в контексте конкуренции американской промышленности с китайской, для США было крайне важно ратифицировать соглашение параллельно с Китаем, что и было достигнуто»,- полагает эксперт.
Столь быстрая ратификация Парижского соглашения двумя крупнейшими эмитентами подтолкнула к более активным действиям и ЕС, который изначально собирался ратифицировать новое соглашение не раньше 2017 года. «Если раньше Евросоюз рассматривался как главный двигатель борьбы с изменением климата, то теперь оказалось, что из трех ведущих экономик ЕС ратифицирует договор последним, более того, могла бы возникнуть ситуация, при которой соглашение вступило бы в силу без ЕС, что стало бы огромным ударом по «зеленому имиджу» Евросоюза,- наилучшим решением было форсировать ратификацию соглашения, повернув ситуацию так, что именно благодаря ЕС оно вступило в силу»,- считает Игорь Макаров.
Россия тем временем продолжает откладывать ратификацию Парижского соглашения на 2019 год
Россия тем временем, по данным «Власти», продолжает откладывать ратификацию Парижского соглашения на 2019 год, при том что план реализации комплекса мер по совершенствованию госрегулирования выбросов парниковых газов и подготовке к ратификации соглашения может быть утвержден уже в ближайшее время.
«Мы приветствуем вступление Парижского соглашения в силу, но продолжаем считать, что ключевая задача на сегодняшний день — разработать правила реализации нового соглашения,- без этого оно просто не будет работать»,- прокомментировал «Власти» начальник отдела многостороннего сотрудничества в области окружающей среды департамента международных организаций МИД РФ Олег Шаманов. «Мы также полагаем, что принципиально важно сохранить в ходе предстоящего переговорного процесса базовые основы Парижского соглашения — прозрачность и включенность, то есть обеспечение возможности для полновесного участия в переговорной работе всех стран—членов Рамочной конвенции ООН по климату, а не только тех, которые успели уже ратифицировать Парижское соглашение»,- заявил господин Шаманов.
Директор программы «Климат и энергетика» WWF России Алексей Кокорин также не считает, что для российской делегации в климатическом раунде переговоров в Марокко возникнут какие-то существенные сложности. «Тем не менее для репутации РФ это все равно представляет серьезный ущерб — сейчас хорошо бы сделать заявление, что РФ намерена и ратифицировать, и, главное, выполнять соглашение, о чем президент Владимир Путин 10 октября заявил на энергетическом форуме в Стамбуле»,- полагает эксперт.
«Россия в этой сфере чаще предпочитает затягивать с решениями — так было и с климатической конвенцией, и с Киотским протоколом. Возможно, это связано с ожиданием большей определенности, попытками использовать свою переговорную позицию по климату для получения преференций в других сферах,- уверен Георгий Сафонов из ВШЭ.- Однако сейчас от РФ уже не зависит, вступит ли соглашение в силу. Чем дольше будет думать Россия, тем жестче окажется «посадка» на низкоуглеродные рельсы ее экономики — и не когда-то в далеком будущем, а уже в ближайшее десятилетие, когда от углеродного регулирования в международном масштабе будет уже не уклониться».
Игорь Макаров также воспринял с недоумением российскую позицию: «Россия решила ждать с ратификацией до 2020 года, что не поддается никакой логике. Парижское соглашение не накладывает на страну никаких обязательств, а добровольная цель, зафиксированная Россией в Париже, будет выполнена без каких-либо дополнительных усилий — в этих условиях ратификация ПС несет исключительно демонстрационную роль — что мы заодно со всем миром». По мнению эксперта, значение соглашения в том, что оно фиксирует консенсус стран по поводу необходимости перехода «к низкоуглеродному будущему». «Россия, не ратифицируя документ, ставит этот консенсус под сомнение. Однако сама она не может повлиять на движение мира по траектории низкоуглеродного развития, потому такая позиция выглядит по меньшей мере странно, если не сказать безответственно: пока весь мир развивает зеленые технологии, РФ как будто отрицает их потенциал, в результате рискуя усугубить собственную технологическую отсталость в этой сфере и остаться с нефтью и газом, которые в низкоуглеродном мире через 10, 20 или 30 лет в прежних масштабах никому не будут нужны»,- уверен Макаров.
Тенденция к «низкоуглеродному» развитию была поддержана и утверждением двух других международных экологических документов в последние две недели — соглашением в рамках Международной организации гражданской авиации (ИКАО) и ужесточением оборота озоноразрушающих веществ в рамках Монреальского протокола. Ввиду того что международные авиационные перевозки (в отличие от внутренних) не попадают в отчетность стран по выбросам парниковых газов (и не покрываются обязательствами стран по международным климатическим договорам), попытки мотивировать авиакомпании к снижению выбросов (общая доля которых составляет около 2% от общего объема выбросов) предпринимались на протяжении последних нескольких лет. В 2012 году ЕС включил авиацию в систему торговли разрешениями на выбросы парниковых газов (ЕТС). Подобное решение вызвало резкий протест ряда неевропейских перевозчиков, в результате система была заморожена и начиная с 2013 года применялась только для авиаперелетов внутри Европейского экономического пространства: авиакомпании получали квоты на выбросы, 85% которых доставалось авиакомпаниям бесплатно, а 15% перевозчики должны были приобретать на едином рынке ЕТС.
Новая система рыночных мер, соглашение о которой было достигнуто в ИКАО, предполагает, что авиакомпании будут снижать выбросы самостоятельно (в том числе путем использования новых технологий и альтернативных видов топлива), а также компенсировать выбросы, приобретая разрешения на них, полученные в результате проектов по снижению выбросов в других секторах промышленности (энергетики, лесном или сельском хозяйстве), преимущественно в развивающихся странах. Пока сертификация проектов, которые авиакомпании смогут использовать в качестве компенсации, будет проходить по правилам, разработанным еще для Киотского протокола. Однако ожидается, что рабочие группы сформулируют новые правила сертификации и утверждения проектов по сокращению выбросов, которые впоследствии могут быть предложены авиакомпаниям. Система компенсации выбросов для международной авиации начнет работу с добровольного этапа в 2021-2027 годах, после чего в период с 2027 по 2035 год она должна будет охватить все участвующие страны, кроме наименее развитых и малых островных государств. На данный момент 65 стран, включая ЕС, США и Китай, пообещали участвовать в добровольной фазе. Россия, наряду с Индией и рядом других стран, заявила, что точно не присоединится к добровольной схеме, так как предлагаемая форма компенсации налагает довольно существенное бремя на авиакомпании. Предполагается, что РФ и ряд других стран в ближайшее время опубликуют свои предложения в отношении резолюции ИКАО. При этом в рамках переговоров по соглашению группа из 65 стран предлагала другую форму компенсации, построенную на едином платеже с каждой тонны топлива для международных рейсов (углеродный сбор).
Наконец, чуть больше недели назад в Кигали (Руанда) 197 стран—участниц Монреальского протокола утвердили поправку к документу, нацеленную на постепенный вывод из оборота гидрофторуглеродов (HFC), являющихся крайне мощными парниковыми газами (сейчас их вклад в усиление парникового эффекта оценивается в 1-2%). Напомним, что до недавнего времени Монреальский протокол регулировал оборот прочих озоноразрушающих веществ (прежде всего хлорфторуглеродов, CFC), которые в результате были выведены из глобального экономического процесса практически полностью и во многом заменены на гидрофторуглероды. Утвержденная поправка предполагает постепенное выведение HFC из экономических процессов на 80-85% к 2047 году, что в результате может затормозить глобальное потепление на 0,5 градуса Цельсия к концу века (с учетом дальнейшего снижения выбросов СО2 и метана).
По новым правилам Монреальского протокола, все страны делятся на три категории, каждая из которых получает собственный график вывода HFC из оборота. Так, большинство развитых стран уже заморозили объемы потребления HFC в прошлом году, намерены снизить их на 10% к 2019 году и дальше постепенно снижать от года к году. Большинство развивающихся стран заморозят потребление HFC, снизив его на 10% к 2029 году. Ряд стран, включая Индию, страны Персидского залива, Иран, Ирак и Пакистан, пролоббировали особые условия: они начнут выводить из потребления HFC только в 2028 году.
Сокращение эмиссии парниковых газов будет недостаточно для того, чтобы остановить или хотя бы замедлить глобальное изменение климата
По словам Игоря Макарова, «гидрофторуглероды на сегодня — это проблема развивающихся стран, сокращение их производства — эффективная мера борьбы с изменением климата (ввиду высокой парниковой способности этих веществ), при том что технологически отказаться от HFC несложно — это, как правило, устаревшие технологии, имеющие более современные заменители. До недавнего времени ряд развивающихся стран, прежде всего Индия, блокировали поправку — сейчас их как раз удалось уговорить».
Несмотря на то что многие формулировки или требования достигнутых климатических соглашений могут показаться слишком общими, чересчур абстрактными или отложенными во времени, сам факт ускорения принятия решения международным сообществом в области снижения выбросов парниковых газов носит уникальный характер, полагают эксперты.
«На протяжении последнего года мы наблюдали существенное ускорение в принятии решений и достижении договоренностей в области международной климатической политики. Парижское соглашение, поправка к Монреальскому протоколу и соглашение в рамках ICAO — это три колонны, поддерживающие глобальную трансформацию мировой экономики»,- считает Эндрю Лайт, бывший советник по климату государственного департамента США, а ныне исследователь из Всемирного института ресурсов (World Resources Institute).
«Такое быстрое принятие решений удивительно, беспрецедентно для климатических соглашений — это знак не только признания всем миром актуальности и остроты проблемы, но и глубокое понимание новых задач развития экономики: технологическая революция, поворот к низкоуглеродной экономике, энергетике, промышленности, транспорту, инфраструктуре. Это колоссальные инвестиции, новые рынки вместо уже устоявшихся, где можно занять свою весомую долю, например заместить уголь и газ возобновляемыми энергоисточниками, а бензиновые автомобили — электрокарами и водородными машинами»,- уверен Георгий Сафонов.
Алексей Кокорин также считает, что речь идет прежде всего о новой тенденции экономического развития в мире. «Сейчас акцент ставится не на экстенсивное и сырьевое, а на технологическое и низкоуглеродное развитие, что и дает снижение выбросов, в результате чего страны так быстро и легко ратифицируют соглашения»,- полагает он. Игорь Макаров также согласен, что мир постепенно движется по пути низкоуглеродного развития, «пусть понемногу, но сокращая выбросы там, где это сделать дешевле всего».
В результате, как считает глава климатической группы экологического комитета РСПП Михаил Юлкин, «подобная скорость принятия международных документов является отражением того факта, что страны почувствовали исчерпанность традиционной парадигмы развития на основе ископаемых ресурсов, прежде всего углеводородов, и необходимость переключать денежные потоки в сторону высокотехнологичного низкоуглеродного развития».
Анализ планов по снижению выбросов в результате подписания глобальных соглашений дает понять, что сокращения эмиссии парниковых газов будет недостаточно для того, чтобы остановить или хотя бы существенно замедлить глобальное изменение климата. Очевидно, что обязательств стран по трем указанным соглашениям будет явно недостаточно. Однако из складывающейся глобальной картины видно, что наиболее успешными становятся добровольные международные экологические соглашения, стороны которых сами определяют свою долю участия. Регулятором в данном случае выступает не некая сторонняя инстанция, а сама среда, или рынок, в том числе peer pressure (давление общественности), которые и будут оценивать предпринятые странами или компаниями усилия, анализировать углеродный след продукции и услуг — и делать соответствующие выводы для последующих экономических и инвестиционных решений. По словам Сафонова, подобного восприятия климатической или углеродной проблематики не было еще три-пять лет назад, когда реализовывался Киотский протокол. «Достаточно сказать, что только за 2015 год более 2500 инвесторов по всему миру с активами $2,4 трлн объявили о выходе из всех углеродоемких проектов — это в 50 раз больше по сравнению с 2014 годом»,- приводит статистику эксперт.
Ангелина Давыдова
Источник: http://www.kommersant.ru/doc/3119471
Бюллетень Союза «За химическую безопасность»
