Большой разговор о том, как косить газоны, зачем нужны шмели и что делать с речными долинами
В Перми всё чаще обсуждают, как нужно стричь газоны, стоит ли убирать листву в скверах и парках и что делать с долинами малых рек — превратить их в прогулочные зоны для горожан или оставить «дикими». Об этом интернет-журнал «Звезда» попросил рассказать Людмилу Волкову, научного сотрудника Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН. В беседе также принимал участие кандидат географических наук, старший научный сотрудник Института географии РАН Николай Соболев.
Людмила Борисовна, в последнее время в Перми дискутируют о том, как ухаживать за газонами в городе. Их нужно стричь?
Людмила Волкова (Л.В.): Смотря где, когда и сколько. Если это партерный газон, его надо стричь каждые 10 дней и даже чаще. Партерный газон — это произведение искусства, своеобразный зелёный бархат из одного-двух видов специальных газонных трав. За ним нужен тщательный уход, а это требует немалых денег. Если газон разнотравный, из луговых растений, то достаточно скосить один раз в конце сезона, причём не весь, а оставляя нескошенные места для зимовки насекомых.
Партерный — это так называемый «английский» газон?
Л.В.: Давайте не будем использовать эти определения. Лучше пользоваться той терминологией, которая применяется в нашем законодательстве. А согласно ему, в России предусмотрены партерный, обыкновенный, луговой, почвопокровный, мавританский и спортивный газоны. В московских нормотворческих документах имеются также газоны разнотравный и высокотравный.
Расскажите о каждом из них.
Л.В.: «Обыкновенный газон» отличается от партерного очень немногим — просто расширен ассортимент газонных злаков, потому что только они дают ровную «щёточку». Обыкновенные газоны тоже надо часто стричь, они тоже дорого стоят, хоть и чуть дешевле партерных.
Есть газоны многовидовые из дикорастущих растений нашей флоры. Если мы их стрижём раз в месяц, у нас получается «почвопокровный газон» из низких широкотравных растений . Одуванчик, спорыш, гусиная лапка, живучка, вероника дубравная, ползучий клевер, манжетка, черноголовка, кульбаба осенняя образуют основу этого газона. Многие из них цветут с образованием нектара, и такие газоны уже играют видосберегающую роль, привлекают и кормят насекомых. А это важно! Насекомые и другие беспозвоночные животные выполняют ряд незаменимых функций. Они обслуживают растительность, будучи почвообразователями, опылителями, энтомофагами , которые регулируют численность фитофагов . В условиях города энтомофаги не могут полностью контролировать фитофагов, но если у нас газоны цветущие, вспышки вредителей становятся реже, интенсивность их ниже и вреда меньше.
Чем отличаются разнотравный и высокотравный газоны?
Л.В.: Разнотравный — это газон лугового облика. Если мы за городом видим цветущий разными травами луг, то это как раз то, к чему нужно и в городе стремиться. Они лучше всего сохраняют энтомофауну (совокупность видов насекомых).
Разнотравный газон и высокотравный газон служат для сохранения не только растений, но и насекомых. Поэтому их никогда нельзя стричь целиком. Нужно всегда оставлять нескошенные места: осенью — чтобы насекомые могли зимовать в стеблях и семенах, а если приходится стричь летом, то чтобы шмели, бабочки и все, кому нужен нектар, не оставались без пищи.
В этом отличие этих двух типов газонов от так называемого «лугового газона». По федеральным правилам «луговой газон» косят два раза за сезон целиком, то есть дважды за лето здесь убивают всё живое. Казалось бы, шмель может улететь. Но нет! Он, как и птицы, привязан к гнезду, где живёт его семья и потомство, которое надо кормить. При сплошных стрижках семья умирает от голода, не дождавшись, когда газон снова зацветёт. Современные рекомендации, учитывая плачевное состояние диких опылителей в мире, требуют косить газоны не просто неполностью — половину скосил, а половину оставил, — а косить мозаично, небольшими делянками, пятнами или полосами, чередуя выкошенные и невыкошенные места.
Вот как выглядит мозаичное выкашивание у коллег из Англии:
Высокотравный газон — это высокие растения, такие как пижма, цикорий, донники и другие. Поскольку у них довольно приличная высота, использовать их в городских условиях неудобно. Но где-нибудь в уголке двора, вдоль дорог, на развязках их желательно в небольшом количестве сохранять. Если мы в городе хотим видеть щеглов, то должны сохранять также лопухи и чертополохи, семена которых они так любят. Можно даже вырастить на газоне огромный куст лопуха — это новый, несколько эпатирующий тренд в области сохранения разнообразия родной природы в городе. Большинство высокотравных растений хорошие медоносы и красиво цветут. Что касается предубеждений, то чем чертополох хуже кактуса, такой же колючий, и цветы похожи?
В каких местах уместно создавать партерный газон?
Л.В.: В федеральных правилах написано, что партерный газон создается в знаковых, парадных, административных местах города — у мэрии, памятников и т. д. Но и частные лица или учреждения при желании могут сделать себе парадный газон, только за свой счёт, а не за счёт городского бюджета.
Партерный газон — это очень дорого. Это огромный кусок хлеба с маслом для газонного бизнеса. Москва выделяет совершенно фантастические суммы, чтобы наше природное разнотравье заменить на злаковые ухоженные газоны. Миллиарды рублей в год! У нас что, все социальные проблемы решены?
И всё это делается под лозунгом создания комфортной среды. Но в законодательстве у нас нет такого понятия, как «комфортная среда». Оно законом не определено, ответственности за её наличие или отсутствие никакой нет; что это такое, неизвестно, и делай что угодно. Это просто растрата бюджетных средств на то, что не является предметом первой необходимости.
Это заставляет подозревать коррупционную составляющую. За газонами же ухаживают не просто так — существуют регламенты ухода, есть так называемые технические карты, то есть перечень работ с указанием трудозатрат. И «обыкновенный газон» 1-й категории в Москве, например, раз в 50 дороже, чем предполагаемые трудозатраты на уход за газоном разнотравным: 105,9 человека-часов при уходе за 100 кв. м газона и примерно 2,0 человека-часа. Тем не менее, в городе идёт массовая замена экономичных и экологичных газонов с естественным травяным покровом дорогостоящим рулонным — фактически готовым партерным газоном.
Комфортную городскую среду внедряют и в регионах…
Л.В.: В Конституции РФ есть такое понятие, как «благоприятная среда». В ФЗ «Об охране окружающей среды» говорится, что благоприятная окружающая среда это такая, в которой устойчиво функционируют естественные экологические системы и сохраняется биоразнообразие». Более того, этот закон устанавливает ответственность органов государственной власти и местного самоуправления за поддержание, обеспечение этой самой благоприятной среды, а сохранение биоразнообразия идёт отдельной строкой.
И как понимать подмену этого термина «комфортной» средой — как отказ выполнять Конституцию? Комфорт, как известно, это излишество. И, как правило, вредное. В Москве газоны рулонные, то есть готовые стриженые из злаков, в жару часто выгорают.
Как создать благоприятную среду в городе?
Л.В.: У нас концепция такая: зелёные насаждения города должны рассматриваться как часть природно-экологического каркаса региона, и город должен сохранять всё, что может, в разумных пределах, конечно. Зелёные насаждения в городе нужны для того, чтобы поддерживать приемлемую для человека среду обитания, то есть снижать негативные факторы: перегрев, токсичность воздуха, запыленность, шум. А для этого их должно быть много, и по нормативам «озеленённость» города должна быть большой.
И если мы содержим зелёные насаждения как природные, например, как городской лес, лесопарки с минимальной рекреационной инфраструктурой — дорожки и скамейки, а озеленённые территории городских кварталов в виде разнотравных газонов с полевыми и луговыми цветами, то это одни деньги, небольшие. Но если мы содержим их в режиме интенсивного паркового ухода, то затраты увеличиваются во много раз. Нам надо содержать дорогие партерные газоны в основном в центре, у памятников, административных зданий, а всё остальное — в режиме умеренного, экономичного и одновременно щадящего биоту (растения и животных) ухода, и только изредка их стричь. Особенно луговой покров нужен на развязках и полосах отвода автомагистралей, чтобы они служили экологическими коридорами и местами обитания, ну и экономили деньги. Город должен обеспечить проницаемость своей территории для возможно большего числа видов — для этого зелёные насаждения надо содержать преимущественно как природные и как природоподобные.
Но ведь обыватель скажет, что «это не эстетично»!
Л.В.: А почему природа нашей Родины вдруг стала для нас неэстетичной? С каких пор мы стали говорить о наших полевых и луговых цветах как о сорняках? Это пришло в 1990-е, когда нам стали говорить про газон, который «300 лет надо стричь». Нам это внушили! Европейские эстетические эталоны были насильственно привнесены на нашу российскую почву. У нас никогда крестьянин не косил свой луг по 20 раз за сезон. Разнотравье на улицах — это образ родной природы, перенесённый в города.
В моем детстве газоны, действительно, никто не выкашивал. Люди моего поколения воспринимают выкошенный газон как признак благоустройства, цивилизации.
Л.В.: Раньше тоже косили, но в основном в центре, а спальные районы редко. Мы себе говорим, что живём плохо. Отсюда желание хотя бы внешне быть похожими на более благополучные страны.
Николай Соболев (Н.С.): Что касается природы, всё как раз наоборот: благополучные страны уничтожили значительную часть своего природного покрова. И теперь Россия спасает мир, ведь именно на нашей территории находится большая часть Великого Евразийского природного массива, который стабилизирует климат, по крайней мере, в Северном полушарии. Эта миссия России достойна быть в основе национальной идеи.
Л.В.: «Красивые» газоны — это результат многолетней пропаганды, которая началась в середине девяностых.
В России ухоженный газон никогда не был национальной традицией. Это принадлежность дворцовых комплексов и богатых усадеб. У основной массы жителей, крестьянства были другие приоритеты. У нас континентальный климат; традиционное сельское хозяйство — это корова, полгода стоящая в хлеву. Её всю зиму нужно кормить сеном. Сенокосные луга — основа выживания. Вот они были и нашим богатством, и эстетическим эталоном. На праздник сенокоса выходили всей деревней. Весь фольклор, вся русская поэзия воспевает луга, а вовсе не стравленное до земли пастбище. Нам говорят о патриотизме, а кивают в сторону Запада.
Там, кстати, стриженый газон вполне патриотичен. В условиях мягкого морского или близкого к нему климата в странах Западной Европы возможен почти круглогодичный выпас скота, прежде всего овец. И этот образ родных вечнозелёных холмов, овечьих пастбищ и был перенесён затем в города. Здесь это имеет и рациональное объяснение, и корни в историческом национальном укладе, вытекающем из климатических особенностей.
Но и в этих странах сейчас отходят от тотального применения стриженого газона. Слишком остра проблема вымирания видов, ведь уже и опылители, и другие насекомые начинают исчезать. Теперь в этих странах государство ведёт пропаганду цветущего газона, во многих местах вдоль дорог трава стоит нестриженая. А мы повторяем чужие ошибки.
Газонный бизнес преуспел в рекламе, внушая, что идеальный газон — вопрос престижа. Газономания охватила всех. Теперь людей нужно заново убеждать в том, что луговые травы — это часть природы нашей Родины. Другие народы живут в пустынях среди барханов, у северных народов — один лед и снег, но они любят свою природу, ту, какая им дана. А что же мы свою в сорняки записали? Да, наша природа никогда не будет такой яркой, как тропическая. У нее своя красота, и эту красоту нужно уметь видеть. Есенинская березка — это не пальма с кокосовыми орехами.
Другой аргумент противников высокотравных газонов — в них накапливается мусор. А на низкотравном газоне пластик виден, его убирают.
Л.В.: В высокой траве мусора не больше, чем на стриженой. Убирать сложнее, это верно. Но если содержание высокотравного газона в десятки раз дешевле стриженного, то из этих средств можно выделить немного, чтобы увеличить плату за уборку. И дворник будет вытаскивать пластиковые бутылки и прочий мусор из травы щипцами, наколюшками и другими инструментами.
Тогда развейте ещё один миф: весной у многих людей обостряется аллергия из-за цветения трав. Если газоны стричь, этого не будет?
Л.В.: Когда газоны стали постоянно стричь, я спросила: «Есть ли для этого рациональные причины?» Одну из них назвали: аллергия на пыльцу. Но многие незлаковые растения не дают аллергию, потому что у них пыльца липкая и тяжёлая, её с цветка на цветок переносят насекомые. А вот злаки, которыми их заменили, — ветроопыляемые! С летучей пыльцой. Если хотели бороться с поллинозами, почему не посеяли клевер? Это самое аллергобезопасное растение. Из него не всякая пчела пыльцу достанет. Но если раньше его добавляли в газонную смесь, то теперь готовый рулонный газон вообще клевер не содержит, одни злаки. В техкарте на обыкновенный и партерный газоны предусмотрены гербициды, какой уж тут клевер. Так что поллинозы — это просто предлог, который прикрывал совсем другие цели: внедрить дорогостоящую технологию. А раз сделали злаковый газон, его, хочешь — не хочешь, надо теперь всё время стричь, чтобы злаки не заколосились. Между тем клевер даёт газону сразу три краски: белую, красную и розовую — это к вопросу о красоте.
Газоны в Москве начали усиленно стричь с 1995 года; к середине нулевых не только улицы, но и все дворы были выстрижены. И газонному бизнесу под развитие дали новое поле деятельности — уничтожать луга на особо охраняемых природных территориях (ООПТ), превращая их в стриженые газоны. Москву стригут 25 лет, а где обещанный спад аллергии? Она только растёт!
Потому что пыльцу более аллергоопасной сделали выхлопы автомобилей. Машин ведь в городе стало гораздо больше, чем раньше, потому что долгое время общественный транспорт не хотели должным образом развивать и тратить деньги на его дотирование. Людей фактически вынудили купить машины, чтобы стоять в пробке, так хотя бы сидя. У нас почти все деревья ветроопыляемые, и что же, траву состригли — теперь деревья вырубим? Аллергии становится больше из-за ухудшения экологии, а зелёные насаждения уничтожают ради парковок и дорог, отдавая санирующие городскую среду земли загрязнителю. Разнотравный газон можно упрекнуть в том, что осенью трава на нём бурая. Но это естественное проявление сезонных ритмов нашей природы. Такой газон не мёртвый — он спящий, в нескошенной траве ждут весны его обитатели. Деревья зимой тоже чёрные стоят, но мы же их за это не рубим.
Допустим, власти поняли, что нам нужны разнотравные газоны с травой по колено. Что нужно делать?
Л.В.: Их нужно правильно содержать. Высокотравные газоны должны выкашиваться один раз в сезон. Лучше всего под осень, когда насекомые уходят на покой. И не полностью, а мозаично. Сначала выкосить одни участки, на другой год — другие. Там, где мы выкосили, насекомые погибают, а там, где нет, сохраняются. Выкашивание — это вынужденная мера, необходимая, чтобы газоны не зарастали древесной порослью. Если лет пять не косить, поросль станет такой, что триммер не возьмет. А если протянуть ещё 3-4 года, то вместо газона будет древесно-кустарниковая растительность, и вы потеряете цветущее разнотравье.
Что происходит, когда выкашивают газон?
Л.В.: Погибает почти всё население травостоя, все жучки, паучки, гусеницы, пчелки, шмели. Задача ухода за партерным и обыкновенным газонами — сделать так, чтобы на них ничего не цвело. Поскольку цветы не цветут, оттуда уходят пчелы и шмели. Мы лишаемся биологического разнообразия.
Н.С.: Убирая листву, теряем дождевых червей — теперь надо самим рыхлить и удобрять землю. Состригли газоны и лишили питания паразитических наездников — вынуждены чаще обрабатывать растения инсектицидами. Это пример того, как человек, избавившись от природы, вынужден выполнять функции природы сам. А поскольку всё это требует затрат энергетических и материальных, то формируется отрицательный экологический баланс — чтобы где-то удобрить, нужно это удобрение где-то произвести. То есть уничтожить кусок природы в другом месте.
Преобладание партерного газона — это не только растрата государственных средств, но ещё и экологическое бедствие, потому что это оказывает негативное воздействие на окружающую среду в целом.
С газонами мы разобрались. Давайте подробнее о том, нужно ли в городе убирать листву около деревьев?
Л.В.: Если в тени под деревьями, растущими группой, убирать листья, через два-три года вы получите чёрную землю без травы. В законе Москвы об административных правонарушениях говорится, что если нет травы, должностное лицо могут оштрафовать на 50 тыс. руб., а юридическое, УК или ТСЖ — на 350 тыс. руб. Если травы под деревьями уже нет, тем более оставьте листву в покое, ведь подстилка из опавших листьев защищает ваши легкие от пыли. Или покупайте древесную щепу и снова платите. Сначала заплатили за уборку листвы и стрижку травы, чтобы удобно было убирать листья. Получив за свои деньги голую, без травы, землю, платите теперь за щепу. На свету трава выдерживает такой уход, но в тени исчезает. Недаром в федеральных правилах написано, что убирать листву в группах и массивах деревьев не рекомендуется. Убирать её требуется только с газонов и с газонов только вблизи улиц и дорог в полосе до 10 и 25 метров.
В московских правилах содержания зелёных насаждений уборка листвы с газонов тоже ограничена полосами определённой ширины вдоль улиц и проездов. Вдали от них она не должна производиться, это нарушение правил, за которое полагается штраф. Тем не менее, палую листву часто убирают с нарушением этих запретов. Возможно, потому что её можно сдать фирме, производящей почвогрунты, и заработать на этом. В Москве, как сообщают очевидцы в «Фейсбуке», идёт настоящее воровство листьев. Приходят активисты, говорят: «Вы что делаете? Вас оштрафуют!» Сборщики прячутся, а когда активисты уходят, снова собирают листья.
Предвосхищая ваш вопрос о красоте, скажу: вы в лес ходите, там листики лежат, это эстетично?
Да, эстетично. Но в городе от палой листвы может быть грязь — особенно, если дерево находится рядом с автомобильной дорогой.
Л.В.: В каком смысле? Тротуары и дороги надо мести, а листва на земле — это не грязь, а ценный субстрат. Дождевые черви всю осень работают. Они затаскивают опавшие листья в почву. Если весна сырая, то к лету практически все листья убраны. Если сухая, черви этого не любят, они сидят себе в земле, и из оставшихся на поверхности листьев образуется многолетняя подстилка, почва под ней рыхлая и более сырая.
Говорят, что в листве зимуют вредители. Но умалчивают, что в ней зимуют и многие энтомофаги — божьи коровки, златоглазки, наездники. Соотношение их должны определять специалисты. Иначе уборка листвы не погасит вспышку вредителей, а наоборот, продлит её. В Москве службы ЖКХ до сих пор уверены, что удаление листвы помогает в борьбе с минирующей тополевой молью. Хотя ещё в 1980-е годы было показано, что моль в листве не зимует! Зато там остаются её паразиты, которые на следующий год могли бы подавить вспышку, если бы их не вывозили из города в мешках.
Если листва сильно загрязнена, это тоже должно быть доказано актами соответствующих служб. Уборка листвы — это работа, за неё город и жители платят. Надо быть уверенным, что деньги потрачены не зря и что вместо пользы не получим вред.
Есть точка зрения биологов, а есть благоустройство, которое заточено на то, чтобы получать прибыль. Что нужно сделать, чтобы это изменить?
Л.В.: Во-первых, население должно понять, что бессмысленная стрижка газонов и уборка листьев — это не просто деньги, которые вынуты из их кармана, но это ещё и вредные вещи. Городской бюджет должен оплачивать необходимый социальный минимум.
Во-вторых, в городе нужно законодательно разделить природные и озелененные территории. На природных территориях нужно сохранять всё имеющееся биоразнообразие. Природная территория — это не газоны, а луга. И ухаживать за ними нужно так, чтобы поддерживать живые виды лугового комплекса. Там должны жить коростель, жаворонок, комары, мухи, слепни.
То есть мы не должны обрабатывать эти территории противоклещевыми реагентами?
Л.В.: Эти вещества широкого спектра действия и много чего ещё губят. Обработки — это крайняя мера. Клещи переносят опасные заболевания. Человек должен знать, что если идёт на природную территорию, то это его риск и его ответственность. Вход сюда не запрещён, хотя фактор беспокойства плохо действует на животных. Если идёшь, должен правильно одеться и обработать одежду репеллентами. Надо соблюдать правила поведения на ООПТ и ходить по дорожкам. Чтобы дополнительно обезопасить людей, можно у дорожек с каждой стороны выстричь по 0,5 — 1 м, чтобы травинки не касалась одежды прохожего.
Другое дело — озеленённые территории. Это городские парки, скверы, дворы, места для массового отдыха, выделенные на ООПТ. Здесь надо обеспечивать большую безопасность посетителей. Нужно проводить проверки на наличие клещей, при выявлении обрабатывать. На ООПТ места для лужайкового отдыха выстригают. Края разнотравных газонов тоже можно выстричь, формируя вдоль дорожек санитарную полосу шириной 0,5 — 1 м из почвопокровного газона с низкой травой.
Природные территории — это то, что развивается более или менее самостоятельно, а мы помогаем, а озеленённые территории — это то, что мы контролируем. Озеленённые территории на ООПТ должны выполнять функции не завлечения на природную территорию отдыхающих, а перехвата и отвлечения. Проблема в неправильном зонировании: на ООПТ в Москве выделяют большие рекреационные зоны, которые насыщают рекреационным объектами, а природным сообществам оставляют мало места. Недаром программа благоустройства ООПТ называется «индустрия отдыха», а проекты разрабатывает департамент капитального ремонта!
Сейчас в Перми активно обсуждаются благоустройство долин малых рек. Как быть с этими зонами — они должны быть природными или озеленёнными?
Л.В.: Долины малых рек должны оставаться природными территориями, а поймы и берега неприкосновенны. У них важнейшая в городе функция — служить экокоридорами для позвоночных животных и, прежде всего, для млекопитающих.
Природные территории — это важнейший средостабилизирующий и санирующий элемент городской инфраструктуры. Чем больше видов сохранили природные сообщества, тем выше их устойчивость и меньше необходимости во вмешательстве человека, в его деньгах. Площадь природных фрагментов в городе слишком мала, чтобы сохранить жизнеспособные популяции многих видов. Крупных животных город объективно не может сохранить. Медведь здесь жить не будет, да и лучше не надо. Другие животные могут жить, но только как часть более обширной популяции. В Москве это хорь, ласка, горностай, заяц. Чтобы они продолжали тут обитать и выполнять свои экологические функции, природные территории города должны иметь связь с загородными и подпитываться за счёт особей, приходящих извне. Иначе в условиях изоляции малочисленные популяции угаснут по генетическим причинам из-за близкородственных скрещиваний. Путей подпитки два: лесные массивы, пересекаемые городской чертой, и речная сеть.
Реки должны сохранять естественные берега, а растительность в их пойме и долине служить убежищем для мигрирующих в город особей и быть для них привлекательной. Млекопитающие — не насекомые, по бульварам ходить не будут, даже с разнотравным газоном. За счёт уличных газонов, связывающих ООПТ, изоляцию локальных популяций млекопитающих не преодолеешь. Хотя заяц, хорь и другие виды активно использовали полосы отвода магистралей Москвы для прохода в город, пока те не состригли, причём как раз тогда, когда за рубежом этим полосам стали отводить едва ли не ключевую роль в формировании местных экосетей.
Непрерывность зелёных территорий города и их связь с загородными — требование федеральных строительных норм и правил. ФЗ «О животном мире» (статья 22) требует при разработке проектов для рекреации сохранять долины малых рек в состоянии, обеспечивающем возможность перемещения животных. Возможность миграции критична для млекопитающих, которых малая ширина естественной растительности вынуждает перемещаться вдоль долины реки между местами питания и убежищами для отдыха. Проницаемость долины для них вопрос выживания. Нельзя превращать долины малых рек в зону бесконечной рекреации, а поймы делать проницаемыми для велосипедистов.
Тем не менее, рекреационное использование долин рек, в том числе малых, возможно. Только рекреацией этой должен быть прогулочный отдых в природном окружении, а не цепь кафе и спортплощадок. Дорожки в таких местах делают приподнятыми на сваях, к берегу в одном — двух местах подходят мостки для наблюдения за птицами. Спортивные и другие площадки выносят на периферию, ближе к застройке, и здесь они играют отвлекающую роль, снижая посещаемость уязвимой природной части.
Источник: https://zvzda.ru/interviews/28e338859076
