Что происходит, когда сталкивается Каскад кризисов?

Кажется, что мир сталкивается с “идеальным штормом” одновременных кризисов: пандемия коронавируса подходит к концу третьего года; война на Украине угрожает стать ядерной; экстремальные климатические явления поражают Северную Америку, Европу, Азию и Африку; а инфляция достигает невиданных в мире темпов. десятилетия, и авторитаризм идет полным ходом по всему миру. Но метафора шторма подразумевает, что эта одновременность является неудачным и временным совпадением — что человечеству не повезло, что все сразу идет наперекосяк.

На самом деле вероятность того, что нынешний беспорядок — это совпадение, исчезающе мала. Мы почти наверняка сталкиваемся с чем-то гораздо более продолжительным, устойчивым и опасным. Мы можем видеть кризисы текущего момента, но мы практически слепы к скрытым процессам, посредством которых эти кризисы усугубляют друг друга, и к истинным опасностям, которые могут угрожать всем нам.

Сегодняшний беспорядок лучше понимать как глобальный поликризис, термин, который недавно популяризировал историк Адам Тузе из Колумбийского университета. Этот термин подразумевает, что человечество имеет дело со сложным узлом кажущихся различными, но на самом деле глубоко взаимосвязанными (запутанными) кризисами. Именно потому, что эти кризисы настолько запутаны, они наносят ущерб во всем мире, гораздо больший, чем сумма их индивидуального вреда.

За последние 10 лет все пошло в корне наперекосяк. Масштабы глобального голода, число мигрантов, вынужденных перемещаться внутри стран и через границы, уровень политического авторитаризма, нарушения прав человека, а также насильственные демонстрации и продолжающиеся конфликты — все эти показатели ущерба выросли, и в некоторых случаях значительно. В то же время средняя ожидаемая продолжительность жизни человека снизилась до 70,96 лет в 2021 году с предполагаемых 72,6 лет в 2019 году, что стало первым снижением с тех пор, как Организация Объединенных Наций начала сводить такие данные в таблицу в 1950 году. Взятые изолированно, природные и социальные стрессы, которые могут привести к глобальному кризису, часто определяются как “системные риски”. Они включают в себя потепление климата, вспышки зоонозных заболеваний (болезней, передающихся от животных к людям), сокращение биоразнообразия, усиление экономического неравенства, нестабильность финансовой системы, идеологический экстремизм, кибератаки, растущие социальные и

политические волнения и геополитические дисбалансы.

Большинство из этих системных рисков стали более разрушительными и опасными. И в большинстве случаев сейчас они ухудшаются быстрее. Другими словами, эти риски как усиливаются по своей серьезности, так и ускоряются по темпам.

Например, как показывает хаос, вызванный Covid-19, вспышки зоонозных вирусных заболеваний становятся все более серьезными. Они также происходят все чаще.

Аналогичным образом, потепление климата как усилилось, так и ускорилось. Мы также наблюдаем быстрый рост серьезности и частоты экстремальных явлений, таких как засухи, наводнения, штормы и аномальная жара, затрагивающих миллиарды людей и, в свою очередь, увеличивающих перемещение населения, социальную нестабильность и конфликты, особенно в странах Африки к югу от Сахары и Юго-Восточной Азии.

Два фактора являются мощными движущими силами усиления и ускорения рисков.

Во-первых, масштабы потребления ресурсов человечеством и загрязнение окружающей среды ослабляют устойчивость природных систем, усугубляя риски потепления климата,

сокращение биоразнообразия и вспышки зоонозных вирусов. Во-вторых, значительно возросшая взаимосвязь между нашими экономическими и социальными системами резко увеличила объем и скорость потоков материалов, энергии и информации на большие расстояния, усугубив такие риски, как нестабильность финансовой системы, пандемии, экономическое неравенство и идеологический экстремизм.

Одновременность кризисов, которые мы переживаем, намекает на то, что происходит что-то еще — синхронизация рисков.

Сложные и, в значительной степени, непризнанные причинно-следственные связи между мировыми экономическими, социальными и экологическими системами могут приводить к тому, что многие риски становятся критическими почти в одно и то же время. Если это так, то кажущаяся одновременность — не просто временное совпадение; она, вероятно, сохранится и, в конечном итоге, может подавить способность общества адаптироваться и подтолкнуть некоторые сообщества к полному краху, как мы, возможно, наблюдаем прямо сейчас на Гаити.

Что будет на самом деле мы не знаем, потому что, как правило, эксперты по оценке риска обладают глубоко специализированными и разрозненными знаниями — например, в области экономики или эпидемиологии. Это знание редко приводит к детальному пониманию других системных имеющихся рисков и того, как они, в свою очередь, могут влиять друг на друга. Так, например, хотя специалисты по экономическим последствиям изменения климата кое-что знают о том, как потепление климата усугубляет экономическое неравенство внутри обществ и между ними, они очень мало знают о том, как это влияет на идеологический экстремизм. И они практически не обращают внимания на возможность того, что причинно-следственная связь может действовать и в обратном направлении — что неравенство и экстремизм могут усугубить потепление климата.

Тем не менее, вполне вероятно, что все эти процессы сейчас работают. Климатическое потепление наносит вред здоровью людей и вызывает стихийные бедствия, влияющие на инфраструктуру и производство продовольствия по всей планете. В более бедных странах эти изменения сдерживают экономический рост и усиливают существующее экономическое неравенство. Снижение темпов роста и усиление неравенства,

где бы они ни происходили, усиливают идеологический экстремизм. И этот экстремизм, вероятно, затрудняет достижение национального и международного консенсуса по сокращению выбросов парниковых газов, позволяя проблеме потепления неуклонно усугубляться.

Такого рода порочные циклы — это то, что ученые, изучающие сложность, называют самоподкрепляющимися “положительными обратными связями”. Мы склонны видеть кусочки и фрагменты причинно-следственной связи, но не все целиком. По этой причине нам срочно необходимо выявлять и отслеживать эти обратные связи и выявлять те, которые еще не признаны, чтобы установить, синхронизируют ли они системные риски в мире.

Предприятия проводят аналогичные виды анализа рисков, рисуя диаграммы причинно-следственных связей в динамических системах, влияющих на них. В данном

случае система — это сама планета. Это восходит к первому правилу экологии эколога Барри Коммонера — все связано со всем остальным — но с важной поправкой: некоторые виды связей имеют гораздо большее значение, чем другие.

Мы предлагаем создать всемирную научную коллаборацию (сотрудничество) для выявления причинно-следственных механизмов, влияющих на эти риски. Эта коллаборация будет состоять из глобального консорциума институтов, финансируемых на национальном уровне. Оно была бы посвящена, во-первых, изучению механизмов, которые усиливают, ускоряют и синхронизируют глобальные системные риски, и, во-вторых, определению практических способов вмешательства человечества. Она будет также искать способы использования этих обратных связей для того, чтобы направить ключевые экономические, социальные и экологические системы к лучшим результатам.

Этот консорциум будет выступать в качестве международного научного дополнения к Лаборатории будущего, предложенной генеральным секретарем Организации Объединенных Наций Антониу Гутеррешем, которая призвана объединить “работу человечества в области прогнозирования, мегатенденций и рисков”. И он будет регулярно отчитываться как перед участвующими правительствами, так и перед мировой общественностью с явной целью активизации действий по преодолению поликризиса.

Жизненно важно реализовать такого рода инициативу. “Бизнес как обычно, — предупредил

г-н Гутерриш, — может привести к крушению глобального порядка, в мир вечного кризиса и принципа ”победитель получает все».

What Happens When a Cascade of Crises Collide?

https://www.nytimes.com/2022/11/13/opinion/coronavirus-ukraine-climate-inflation.htm

Nov. 13, 2022
By Thomas Homer-Dixon and Johan Rockström
Dr. Homer-Dixon is the executive director of the Cascade Institute at Royal Roads University in British Columbia. Dr. Rockström is a director of the Potsdam Institute for Climate
Impact Research and professor in earth system science at the University of Potsdam