Водный раздор

В центрально-азиатском регионе с образованием новых независимых государств, произошло разделение единой водной системы трансграничных рек на национальные сектора. Из-за этого проблема использования водных и энергетических ресурсов при всей своей актуальности приобретает новый контекст. Специалисты Казахстанского института стратегических исследований при президенте страны считают, что каждое из государств Центральной Азии воспринимает возникновение дефицита электроэнергии и воды в качестве прямой угрозы национальным интересам и безопасности.

Чтобы ситуация не вышла из-под контроля, государствам региона необходима активизация действий по выработке системы мер, отражающих как национальные, так и региональные интересы. Это позволит избежать социальную и политическую дестабилизацию в регионе. Накапливаемый конфликтный потенциал в Центральной Азии обусловлен попыткой водораспределения, исходя из интересов отдельных стран бассейна Сырдарьи, что означает раздел единой водной системы, которая сегодня не может функционировать в локальном территориальном режиме. Сеть гидротехнических сооружений созданная в бассейне Сырдарьи в советский период, основана на механизме компенсационных поставок энергоресурсов, который позволяет использовать Токтогульское водохранилище в Кыргызстане в ирригационном режиме. Это накопление воды в водохранилище зимой, для последующего ее использования в период вегетации. После распада СССР государства региона договорились оставить без изменений правила управления водными ресурсами Сырдарьи, но некогда единый водохозяйственный комплекс не срабатывает в новых условиях. Начиная с 1992 года, поставки ископаемых энергоресурсов в Кыргызстан из Казахстана и Узбекистана резко сократились из-за повышения цен на топливо до мировых и выплат за нее в твердой валюте. Для покрытия возникших потребностей, Токтогульский гидроузел переведен на энергетический режим, что изменило ситуацию в водообеспеченности потребителей бассейна Сырдарьи.

По мнению кыргызских энергетиков убытки от работы Токтогульской ГЭС в низкоэнергетическом ирригационном режиме составляют $124 млн. в год, когда за счет водохранилища орошается 1,3 млн. га в Казахстане и Узбекистане. Но эти республики пока не компенсируют Кыргызстану его убытки и по подсчетам экспертной группы экологического союза «Табигат» общая выгода аграрного сектора этих стран в бассейне Сырдарьи оцениваются в $848 млн. в год. Кыргызстану и Таджикистану выгодно расценивать воду как экономический товар, потому, что основные стоки речных бассейнов региона формируются в этих странах. В статье 4 Кодекса о воде Таджикистана говорится, что «в соответствии с Конституцией Республики Таджикистан, внутренние воды состоят в исключительной собственности государства, являются достоянием народа и предоставляются только в пользование». Поэтому республика стремится максимально продуктивно использовать вводно-энергетический потенциал своей территории. Проблемы, связанные с водно-энергетическими взаимоотношениями уже приводили к нескольким инцидентам в Центральной Азии. Например, в 1993, 1998, 2001, 2004–2005 годах Кыргызстан обвиняли в том, что он летом спускает слишком мало воды из Токтогульского водохранилища и слишком много в зимнее время.

В результате в Узбекистане и южном Казахстане нахватало влаги для орошения, а зимой замерзшие реки и каналы не могли вместить большой объем воды, приводя к подъему уровня грунтовых вод, как это было, например, вокруг казахского города Кызылорда. Все это настолько осложнило отношения между Казахстаном, Узбекистаном и Кыргызстаном, что в засушливые годы для охраны Токтогульского водохранилища и систем сброса воды, в этом районе были размещены кыргызские подразделения вооруженных сил. Активное промышленное использование Амударьи и Сырдарьи началось в середине прошлого столетия. В итоге, уменьшение стоков этих рек привело к глобальной экологической проблеме — усыханию Аральского моря и разделению его в 1987 году на две части — Большое и Малое моря, которые питаются остаточными стоками Амударьи и Сырдарьи.

Специалисты проекта GEF (управление водными ресурсами и окружающей средой бассейна Аральского моря) утверждают, что до 1960 года уровень воды в Арале был около 53 метров над уровнем моря, а площадь его поверхности составляла 66 тыс. куб. метров. К 2000 году уровень снизился до 32 метров, а площадь сократилась более чем в три раза. По подсчетам Всемирной Организации Здравоохранения, минерализация питьевой воды должна составлять 1 грамм соли на литр жидкости и нарушение экологического баланса происходит, когда эта цифра превышает 11 грамм. К 2002 году засоленность Аральского моря составила 60 гр/л, а высохшее его дно вызывает ветровую эрозию, которая разносит по всему региону сотни тысяч тонн солей и химикатов. Из-за засоленности почвы здесь меняется состав растительности, исчезли многие виды рыб, а ежегодные экономические потери государств Центральной Азии составляют около $1750 млн. Это 32% от стоимости всей ежегодно выращиваемой сельскохозяйственной продукции в регионе. А социально-экономический ущерб, наносимый только низовью Сырдарьи в результате загрязнения водных ресурсов, по самым скромным подсчетам составляет более $43 млн. в год. Это данные проекта GEF.

Туркменистан активно рассматривает перспективу поворота Амударьи и создания на своей территории искусственного Озера Золотого Века в пустыне Каракумы. Данная идея создает больше проблем в деле спасения Арала. По данным исследований международной программы «Окружающая среда и безопасность», туркменский проект входит в число водохозяйственных планов способных повлиять на межгосударственные отношения или привести к конфликтам. Горы Центральной Азии богаты водой. Считается, что страна страдает от недостатка воды, если ее запас на душу населения составляет менее 1 тыс. куб. метров в год. По округленным данным Института мировых ресурсов (WRI) в Узбекистане внутренние возобновляемые водные ресурсы ежегодно составляют 700 куб. метров на душу населения и 200 — в Туркменистане, где ситуация явно критическая. Однако в Казахстане этот показатель составляет 4 тыс. куб. метров, Кыргызстане — 10 тыс. и Таджикистане 11 тыс. Отсюда следует, что в настоящее время кризис водных ресурсов в Центральной Азии не вызван недостатком воды, скорее это можно назвать кризисом распределения и использования.

Фаррух Ахроров (Худжанд)

Центрально-Азиатский интернет журнал